О слезахъ.
Слезы во время молитвы — признакъ Божіей милости, которой сподобилась душа въ покаяніи своемъ, — признакъ того, что молитва принята, и слезами начала входить на поле чистоты. Ибо, если не будутъ отъяты въ людяхъ помыслы о преходящемъ, и не отринутъ они отъ себя мірской надежды, и не возбудится въ нихъ пренебреженіе къ міру, и не начнутъ они уготовлять добраго напутствія къ исшествію своему, не начнутъ въ душѣ возставать помыслы о томъ, что будетъ тамъ: то глаза не могутъ проливать слезъ, потому что слезы суть слѣдствіе безпримѣснаго и невысокопарнаго размышленія, многихъ, частыхъ и неуклонно пребывающихъ помысловъ, памятованія о чемъ‑то тонкомъ[177], совершающемся въ умѣ, и памятованіемъ симъ приводящемъ сердце въ печаль. Отъ сего‑то слезы умножаются и наиболѣе усиливаются.
О рукодѣліи и о сребролюбіи.
Когда, во время пребыванія твоего на безмолвіи, обращаешься къ рукодѣлію, не обращай отеческой заповѣди въ покрывало своему сребролюбію. Во избѣжаніе унынія пусть будетъ у тебя небольшое дѣло, не возмущающее ума. Если же для милостыни пожелаешь больше заняться дѣломъ, то знай, что молитва въ чинѣ своемъ выше милостыни, а если ради тѣлесныхъ потребностей, то, если ты не ненасытенъ, къ удовлетворенію нуждъ твоихъ достаточно съ тебя {139} и того, чѣмъ надѣляетъ тебя Богъ. Ибо Онъ никогда не оставляетъ дѣлателей Своихъ, чтобы терпѣли они недостатокъ въ преходящемъ. Господь сказалъ: ищите прежде царствія Божія и правды Его, и сія вся приложатся вамъ (Матѳ. 6, 33), прежде прошенія вашего.
Нѣкто изъ святыхъ сказалъ: „не тотъ чинъ житія твоего, чтобы насыщать алчущихъ, и чтобы келлія твоя сдѣлалась страннопріимницею для пришлыхъ. Это — дѣло мірянъ: имъ оно паче прилично, какъ дѣло прекрасное, а не отшельникамъ, свободнымъ отъ видимыхъ попеченій и хранящимъ умъ свой въ молитвѣ“.
СЛОВО 31.
Объ отшельничествѣ, и о томъ, что должно намъ не въ боязнь приходить и устрашаться, но подкрѣплять сердце упованіемъ на Бога, и имѣть дерзновеніе съ несомнѣнною вѣрою, потому что стражемъ и хранителемъ имѣемъ Бога.
Если когда окажешься достойнымъ отшельничества, которое въ царствѣ свободы его имѣетъ бремена легкія, то помыслъ страха да не понуждаетъ тебя, по обычаю своему, многообразно измѣнять помыслы и заниматься ими. Но будь паче увѣренъ, что Хранитель твой съ тобою, и мудрость твоя во всей точности да удостовѣритъ тебя, что, вмѣстѣ со всѣми тварями, и ты состоишь подъ единымъ Владыкою, Который единымъ мановеніемъ приводитъ все въ движеніе, и колеблетъ, и укрощаетъ, и устрояетъ. Ни одинъ рабъ не можетъ сдѣлать вреда кому‑либо изъ подобныхъ ему рабовъ, безъ попущенія о всѣхъ Промышляющаго и всѣмъ Управляющаго. И ты немедленно возстань, и дерзай. Если и дана инымъ свобода, то не во всякомъ дѣлѣ. Ибо ни демоны, ни губительные звѣри, ни порочные люди не могутъ исполнить воли своей на вредъ и пагубу, если не {140} попуститъ сего изволеніе Правящаго и не дастъ сему мѣста въ опредѣленной мѣрѣ. Онъ и свободѣ не попускаетъ приводить все въ дѣйствіе. А если бы не было того, не осталась бы въ живыхъ никакая плоть. Господь не позволяетъ, чтобы къ твари Его приближалась власть демоновъ и людей и исполняла на ней волю свою. Поэтому говори всегда душѣ своей: „есть у меня оберегающій меня Хранитель, и ни одна изъ тварей не можетъ явиться предо мною, развѣ только будетъ повелѣно свыше“. Будь же увѣренъ, что не осмѣлятся показаться на глаза тебѣ и заставить тебя выслушать ушами своими угрозы ихъ. Ибо, если бы дозволено было свыше отъ Пренебеснаго, то не было бы нужды въ словѣ и въ словахъ, но за волею ихъ послѣдовало бы и дѣло.
Скажи также самъ себѣ: „ежели есть на то воля Владыки моего, чтобы лукавые возобладали надъ созданіемъ Его, то принимаю сіе, не огорчаясь, подобно нежелающему, чтобы воля Господа его осталась безъ исполненія“. И такимъ образомъ въ искушеніяхъ твоихъ будешь исполненъ радости, какъ увѣдавшій и ясно ощутившій, что окормляетъ тебя и управляетъ тобою Владычнее мановеніе. Наконецъ, утверди сердце свое въ упованіи на Господа, и да не убоишися отъ страха нощнаго, отъ стрѣлы летящія во дни (Пс. 90, 5). Ибо сказано, что праведнаго вѣра въ Бога и дикихъ звѣрей дѣлаетъ кроткими, подобно овцамъ[178].