Во всемъ, что встрѣтится тебѣ въ Писаніяхъ, доискивайся цѣли слова, чтобы проникнуть тебѣ въ глубину мысли святыхъ, и съ большою точностію уразумѣть оную. Божественною благодатію путеводимые въ жизни своей къ просвѣщенію всегда ощущаютъ, что какъ бы мысленный какой лучъ проходитъ по стихамъ написаннаго, и отличаетъ уму голыя слова отъ того, что душевному вѣдѣнію сказано съ великою мыслію.
Если человѣкъ многозначащіе стихи читаетъ, не углубляясь въ нихъ, то и сердце его остается бѣднымъ, и угасаетъ въ немъ святая сила, которая при чудномъ уразумѣніи души доставляетъ сердцу сладостнѣйшее вкушеніе.
Всякая вещь обыкновенно стремится къ сродному ей. И душа, имѣющая въ себѣ удѣлъ духа, когда услышитъ реченіе, заключающее въ себѣ сокровенную духовную силу, пламенно пріемлетъ содержаніе сего реченія. Не всякаго человѣка пробуждаетъ къ {6} удивленію то, что сказано духовно и что имѣетъ въ себѣ сокровенную великую силу. Слово о добродѣтели требуетъ сердца, не занимающагося землею и близкимъ съ нею общеніемъ. Въ человѣкѣ же, котораго умъ утружденъ заботою о преходящемъ, добродѣтель не пробуждаетъ помысла къ тому, чтобы возлюбить ее и взыскать обладанія ею.
Отрѣшеніе отъ вещества по своему происхожденію предшествуетъ союзу съ Богомъ, хотя нерѣдко, по дарованію благодати, въ иныхъ оказывается послѣдній предшествующимъ первому; потому что любовію покрывается любовь[47]. Обычный порядокъ дарованія благодати иной въ порядкѣ общемъ для людей. Ты же сохраняй общій чинъ. Если придетъ раньше къ тебѣ благодать, это — ея дѣло. А если не придетъ, то путемъ всѣхъ людей, какимъ шествовали они, постепенно иди для восхожденія на духовный столпъ.
Всякое дѣло, совершаемое созерцательно и исполняемое по заповѣди, данной для него, вовсе невидимо тѣлесными очами. И всякое дѣло, совершаемое дѣятельно, бываетъ сложно: потому что заповѣдь, которая только одна, именно дѣятельность, ради плотскихъ и безплотныхъ, имѣетъ нужду въ томъ и другомъ, въ созерцаніи и въ дѣятельности. Ибо единое есть сочетаніе созерцанія и дѣятельности.
Дѣла, показывающія заботливость о чистотѣ, не подавляютъ чувства, возбуждаемаго памятованіемъ прошедшихъ проступковъ, но печаль, ощущаемую при семъ памятованіи, заимствуютъ изъ разума. И съ сего времени ходъ припамятованія производится въ умѣ съ пользою. Ненасытимость души въ пріобрѣтеніи добродѣтели превосходитъ часть видимыхъ вожделѣній сопряженнаго съ нею тѣла[48]. Всякую вещь краситъ мѣра. Безъ мѣры обращается во вредъ и почитаемое прекраснымъ.
{7} Хочешь ли умомъ своимъ быть въ общеніи съ Богомъ, пріявъ въ себя ощущеніе онаго услажденія, не порабощеннаго чувствамъ? — Послужи милостынѣ. Когда внутри тебя обрѣтается она, тогда изображается въ тебѣ оная святая красота, которою уподобляешься Богу. Всеобъемлемость дѣла милостыни[49] производитъ въ душѣ, безъ всякаго промедленія времени, общеніе съ единымъ сіяніемъ славы Божества[50].
Духовное единеніе есть непрестанное памятованіе; оно непрерывно пылаетъ въ сердцѣ пламенною любовію, въ неуклоненіи отъ заповѣдей заимствуя силу къ пребыванію въ союзѣ, не съ насиліемъ природѣ, и не по природѣ. Ибо тамъ[51] находитъ (человѣкъ) опору для душевнаго созерцанія, чтобы оно прочно утвердилось на ней. Посему, сердце приходитъ въ восторгъ, закрывая двоякія чувства свои, плотскія и душевныя. Къ духовной любви, которая отпечатлѣваетъ невидимый образъ[52], нѣтъ иной стези, если человѣкъ не начнетъ прежде всего быть щедролюбивымъ въ такой же мѣрѣ, въ какой совершенъ Отецъ, какъ сказалъ Господь нашъ; ибо такъ заповѣдалъ Онъ послушнымъ Ему полагать основаніе сіе[53].
Иное слово дѣйственное, и иное слово красивое. И безъ познанія вещей мудрость умѣетъ украшать слова свои, говорить истину, не зная ея, и толковать о добродѣтели, хотя самъ человѣкъ не извѣдалъ опытно дѣла ея. Но слово отъ дѣятельности — сокровищница надежды; а мудрость, не оправданная дѣятельностію, залогъ стыда.
Что художникъ, который живописуетъ на стѣнахъ {8} воду, и не можетъ тою водою утолить своей жажды, и что человѣкъ, который видитъ прекрасные сны, то же и слово, не оправданное дѣятельностію. Кто говоритъ о добродѣтели, что самъ испыталъ на дѣлѣ, тотъ такъ же передаетъ сіе слушающему его, какъ иной отдаетъ другому деньги, добытыя трудомъ своимъ. И кто изъ собственнаго стяжанія посѣваетъ ученіе въ слухъ внемлющихъ ему, тотъ съ дерзновеніемъ отверзаетъ уста свои, говоря духовнымъ своимъ чадамъ, какъ престарѣлый Іаковъ сказалъ цѣломудренному Іосифу: азъ же даю ти единую часть свыше братіи твоея, юже взяхъ у аморреевъ мечемъ моимъ и лукомъ моимъ (Быт. 48, 22).
48
Т. е. стремленіе души къ добродѣтели превосходитъ страсть тѣла къ предметамъ видимымъ (по сирійскому тексту).
49
Смыслъ: совокупность добрыхъ дѣлъ, сосредоточенная въ милосердіи (по сирійскому тексту).
53
И именно, когда говоритъ: