Кто безъ нужды осмѣливается на сіе, или молитъ Бога и желаетъ, чтобы въ рукахъ его были чудеса и силы, тотъ искушается въ умѣ своемъ ругателемъ демономъ, и оказывается хвастливымъ и немощнымъ въ своей совѣсти. Ибо въ скорби должно просить намъ Божіей помощи. Безъ нужды же искушать Бога опасно. И кто желаетъ сего, тотъ не дѣйствительно праведенъ. А то, что Господь сотворилъ благоволя, обрѣтается у многихъ святыхъ. Но кто хочетъ и вожделѣваетъ сего по волѣ своей безъ нужды, тотъ падаетъ, лишаясь охраненія, и поползается въ вѣдѣніи истины. Ибо, если просящій услышанъ будетъ въ семъ, какъ отваживался просить о томъ у Бога, то находитъ въ немъ мѣсто лукавый, и ведетъ его еще къ большему испрошеннаго. А истинные праведники не только не вожделѣваютъ сего, но и отказываются, когда дается имъ то; и не только предъ очами людей, но и втайнѣ сами для себя не желаютъ сего.
Ибо вотъ одинъ изъ святыхъ Отцевъ за чистоту свою, по благодати, получилъ дарованіе предузнавать идущихъ къ нему, и молилъ Бога (а съ нимъ молились и другіе святые, упрошенные на сіе старцемъ), чтобы взято было у него это дарованіе. Если же нѣкоторые изъ нихъ и принимали дарованія, то принимали по нуждѣ[210] или по простотѣ своей; а {155} прочихъ побуждало принять Божіе мановеніе[211], и, конечно, не безъ особыхъ къ тому причинъ.
Когда блаженный святый Аммунъ шелъ привѣтствовать святаго Антонія Великаго, и заблудился въ пути, смотри, что́ тогда говорилъ онъ Богу[212], и также — что́ содѣлалъ съ нимъ Богъ[213]. Припомни и объ Аввѣ Макаріи и о прочихъ. Истинные праведники всегда помышляютъ сами въ себѣ, что недостойны они Бога. А что истинные они праведники, дознается сіе изъ того, что признаютъ себя окаянными и недостойными попеченія Божія, и исповѣдуютъ сіе тайно и явно, и умудряются на сіе Святымъ Духомъ, чтобы не остаться безъ подобающей имъ заботливости и трудничества, пока они въ этой жизни. Время же упокоенія Богъ соблюлъ имъ въ будущемъ вѣкѣ. И имѣющіе въ себѣ живущаго Господа, по сему самому не желаютъ быть въ покоѣ и освободиться отъ скорбей, хотя по временамъ и дается имъ утѣшеніе въ духовномъ.
Не есть добродѣтель то, чтобы человѣкъ, когда достигнетъ его[214], не имѣлъ попеченія и труда въ ней; но вотъ селеніе Духа — непрестанно принуждать себя трудиться, хотя и есть способъ сдѣлать дѣло въ покоѣ, потому что такова воля Духа: въ комъ обитаетъ Онъ, — не пріучать тѣхъ къ лѣности. Напротивъ того, Духъ побуждаетъ ихъ не покоя искать, но предаваться паче дѣланію и наибольшимъ скорбямъ. Искушеніями Духъ укрѣпляетъ ихъ, и дѣлаетъ, что приближаются они къ мудрости. Такова воля Духа, чтобы возлюбленные Его пребывали въ трудахъ.
Не Духъ Божій живетъ въ тѣхъ, которые пребываютъ въ покоѣ, но духъ діаволовъ, какъ сказалъ нѣкто изъ любящихъ Бога: „клялся я, что умираю {156} всякій день“[215]. Тѣмъ и отличаются сыны Божіи отъ прочихъ, что живутъ они въ скорбяхъ, а міръ веселится въ наслажденіи и покоѣ. Ибо не благоволилъ Богъ, чтобы возлюбленные Его покоились, пока они въ тѣлѣ, но паче восхотѣлъ, чтобы они, пока въ мірѣ, пребывали въ скорби, въ тяготѣ, въ трудахъ, въ скудости, въ наготѣ, въ одиночествѣ, нуждѣ, болѣзни, уничиженіи, въ оскорбленіяхъ, въ сердечномъ сокрушеніи, въ утружденномъ тѣлѣ, въ отреченіи отъ сродниковъ, въ печальныхъ мысляхъ, имѣли видъ иной, чѣмъ у всей твари, мѣсто жительства непохожее на обыкновенное человѣческое, жилище иноческое, которое безмолвно, невидно человѣческому взгляду, не заключаетъ въ себѣ ничего такого, что веселитъ здѣсь человѣка. Иноки плачутъ, а міръ смѣется. Они воздыхаютъ, а міръ веселится. Они постятся, а міръ роскошествуетъ. Трудятся они днемъ, и ночью предаются подвигамъ въ тѣснотѣ и трудахъ. Нѣкоторые изъ нихъ пребываютъ въ добровольныхъ скорбяхъ; другіе въ трудахъ, борясь со страстями своими, иные гонимы людьми, а иные бѣдствуютъ отъ страстей, отъ демоновъ и отъ прочаго. И одни были изгнаны, другіе умерщвлены, иные проидоша въ милотѣхъ (Евр. 11, 37) и проч. И исполнилось на нихъ слово Господа: въ мірѣ скорбни будете, но о Мнѣ возрадуетесь (Іоан. 16, 33). Господь знаетъ, что живущимъ въ тѣлесномъ покоѣ невозможно пребывать въ любви Его, и потому воспретилъ имъ покой и услажденіе онымъ Христосъ Спаситель нашъ, любовь Котораго превозмогаетъ тѣлесныя смерти. Онъ да явитъ намъ крѣпость любви Своей!
211
Въ греч. читается
213
И явилась ему какъ бы человѣческая рука, висящая съ неба, которая показывала ему путь. См. Дост. Сказ. о подвижникахъ.