Смиренномудрый никогда не останавливается[310] посмотрѣть на собранія, народное стеченіе, волненіе, шумъ, разгулъ, хлопоты и наслажденіе, слѣдствіемъ котораго бываетъ невоздержность; не вовлекается въ рѣчи, бесѣды, клики и разсѣяніе чувствъ, но всему предпочитаетъ разобщаться со всѣми въ безмолвіи, уединившись и отлучившись отъ всей твари, заботясь о себѣ самомъ въ странѣ безмолвной. Во всемъ умаленіе, нестяжательность, нужда, нищета — для него вожделѣнны. Ему желательно не то, чтобы имѣть у себя многое и быть въ непрерывныхъ дѣлахъ, но чтобы во всякое время оставаться на свободѣ, не имѣть заботъ, не возмущаться здѣшнимъ, такъ, чтобы помыслы его не исходили внѣ его. Ибо увѣренъ онъ, что, если вдастся во многое, не возможетъ пробыть безъ смущенія помысловъ, потому что при многихъ дѣлахъ бываетъ много заботъ и сборище помысловъ многосложныхъ. И человѣкъ перестаетъ уже — въ мирѣ помысловъ своихъ быть выше всѣхъ земныхъ попеченій, за исключеніемъ малыхъ, самыхъ необходимыхъ потребностей, и утрачиваетъ мысль, озабоченную единственно лучшими ея помыслами. Если же потребности не перестаютъ удерживать его отъ лучшихъ помысловъ, то доходитъ онъ до состоянія, въ которомъ и терпитъ и дѣлаетъ вредъ, — и съ этого времени отверзается дверь страстямъ, удаляется тишина разсудительности, бѣжитъ смиреніе, и заключается дверь мира. По всему этому смиренномудрый непрестанно охраняетъ себя отъ многаго, и тогда находитъ себя во всякое время въ тишинѣ, въ покоѣ, въ мирѣ, въ кротости, въ благоговѣніи.
Въ смиренномудромъ никогда не бываетъ суетливости, торопливости, смущенія, горячихъ и легкихъ мыслей, но во всякое время пребываетъ онъ въ покоѣ. {213} Если бы небо прильнуло къ землѣ, смиренномудрый не ужаснется. Не всякій безмолвникъ смиренномудръ, но всякій смиренномудрый — безмолвникъ. Кто несмиренномудръ, тотъ не уничиженъ; но уничиженныхъ несмиренномудрыхъ найдешь многихъ. Сіе и значитъ, что́ сказано кроткимъ и смиреннымъ Господомъ: научитеся отъ Мене, яко кротокъ есмь и смиренъ сердцемъ: и обрящете покой душамъ вашимъ (Матѳ. 11, 29). Смиренномудрый во всякое время пребываетъ въ покоѣ, потому что нечему привести умъ его въ движеніе или въ ужасъ. Какъ никто не можетъ устрашить гору, такъ небоязненъ и умъ его. И, если можно такъ выразиться (а, можетъ быть, и не неумѣстно сказать это), смиренномудрый нѣсть отъ міра сего (Іоан. 8, 23); потому что и въ печаляхъ не ужасается и не измѣняется, и въ веселіи не приходитъ въ удивленіе и не ширится. Но все веселіе его и истинное радованіе — во Владыкѣ его. За смиренномудріемъ слѣдуетъ кротость и собранность въ себя, т. е. цѣломудріе чувствъ, соразмѣрность голоса, немногословіе, небреженіе о себѣ, бѣдная одежда, ненадменная походка, наклоненіе очей долу, превосходство въ милосердіи, скорое изліяніе слезъ, уединенная душа, сердце сокрушенное, неподвижность къ раздраженію, нерасточенныя чувства, малость имущества, умаленіе во всякой потребности, перенесеніе всего, терпѣніе, небоязненность, твердость сердца, происходящая отъ возненавидѣнія временной жизни, терпѣніе въ искушеніяхъ, вѣскія, а не легкія, мысли, угашеніе помысловъ, храненіе тайнъ цѣломудрія, стыдливость, благоговѣніе, а сверхъ всего этого непрестанное безмолвствованіе и всегдашнее обвиненіе его въ невѣжествѣ.
Смиренномудрому никогда не встрѣчается такая нужда, которая приводила бы его въ смятеніе или смущеніе. Смиренномудрый иногда, будучи одинъ, стыдится себя самого. Дивлюсь же тому, что истинно смиренномудрый не осмѣлится и помолиться Богу, когда приступаетъ къ молитвѣ, или счесть себя достойнымъ молитвы, или просить чего‑либо иного, и {214} не знаетъ, о чемъ молиться; но только молчитъ всѣми своими помышленіями, ожидая одной милости и того изволенія, какое изыдетъ о немъ отъ Лица достопоклоняемаго Величія, когда преклоняетъ онъ лице свое на землю, и внутреннее зрѣніе сердца его вознесено къ превознесеннымъ вратамъ во Святое Святыхъ, гдѣ Тотъ, Коего селеніе — мракъ, Кто притупляетъ очи Серафимовъ, Чья добродѣтель побуждаетъ легіоны къ ликостоянію ихъ, Кто на всѣ чины ихъ изливаетъ молчаніе. — И осмѣливается онъ только такъ говорить и молиться: „по волѣ Твоей, Господи, да будетъ со мною!“ То же говорить и мы будемъ о себѣ. Аминь.