Шаллан не нашлась с ответом, а потом поняла, что краснеет.
– Это безрассудный поступок, верно?
– Свеситься с корабля, который движется, и сунуть голову под воду? – уточнил Ялб. – Ну да, есть немножко.
– Как по-твоему, нельзя ли… остановить корабль?
Ялб рассмеялся, но потрусил к капитану, приняв ее вопрос за знак того, что она по-прежнему настроена воплотить свою идею в жизнь. Так оно и было на самом деле.
«И действительно, что со мной случилось?» – спросила себя Шаллан.
Но ответ был простым. Она все потеряла. Обокрала Ясну Холин, одну из самых могущественных женщин мира, – и не только утратила шанс продолжить учебу, о которой всегда мечтала, но также обрекла братьев и свой Дом. Она потерпела сокрушительное поражение по всем фронтам.
И справилась с этим.
Ей не удалось сохранить достоинство. Доверие Ясны к ней подорвано, и она чувствовала, что почти бросила семью. Шаллан украла духозаклинатель принцессы – он все равно оказался подделкой, – а потом едва не погибла от рук человека, который, как ей думалось, влюблен в нее…
По крайней мере, она стала гораздо лучше понимать, как плохо все может обернуться. Как будто… раньше боялась темноты, а затем вошла в нее, встретилась с некоторыми ужасами, которые там обитали. И теперь девушка хотя бы знала, насколько они кошмарны.
«Ты всегда знала, – прошептал голос где-то глубоко внутри нее. – Ты выросла бок о бок с ужасами, Шаллан. Ты просто не разрешаешь себе вспоминать о них».
– В чем дело? – спросил Тозбек, приближаясь.
Капитана сопровождала жена, Эшлв. Миниатюрная женщина была неразговорчива; она носила юбку и блузу ярко-желтого цвета, шаль прикрывала ее волосы, не считая белых завитых бровей, которые ниспадали вдоль щек.
– Юная госпожа, – проговорил Тозбек, – вы желаете поплавать? Может, лучше подождать, пока мы зайдем в порт? Я знаю несколько милых местечек, где вода совсем не такая холодная.
– Я не собираюсь плавать, – сказала Шаллан и покраснела еще сильнее. Что она могла бы надеть, собравшись поплавать, когда вокруг мужчины? Неужели кто-то и впрямь так делал? – Я хочу рассмотреть нашего спутника получше. – Она взмахом руки указала на морское существо.
– Юная госпожа, вы же понимаете, что я не могу позволить нечто столь опасное. Даже если мы остановимся – вдруг тварь вас поранит?
– Их считают безобидными.
– Как мы можем быть в этом уверены, раз они такие редкие? Кроме того, в этих морях водятся другие животные, которые могут причинить вам вред. Красноводники тут точно охотятся, и, вероятно, глубина не слишком большая, чтобы побеспокоиться из-за хорнаков. – Тозбек покачал головой. – Простите, я просто не могу такое разрешить.
Шаллан прикусила губу и почувствовала, как ее сердцебиение предательски ускорилось. Она хотела надавить, но от решительности в его взгляде это желание увяло.
– Ну ладно.
Тозбек широко улыбнулся.
– Я поведу вас поглядеть на панцири, когда мы пришвартуемся в Амидлатне, юная госпожа. У них огромная коллекция!
Она не знала, где расположен этот порт, но, судя по нагромождению согласных, речь шла о тайленском береге. Большинство далеких южных городов находились именно там. Хотя в Тайлене почти так же холодно, как в Мерзлых землях, местным, похоже, это не причиняло никаких неудобств.
Разумеется, все тайленцы слегка чокнутые. Чем же еще объяснить то, что Ялб и прочие щеголяют без рубашек, хотя вокруг весьма прохладно?
«Не им пришло в голову окунуться в океан…» – напомнила себе Шаллан. Она снова бросила взгляд за борт – туда, где волны разбивались о панцирь спокойного сантида. Что же он такое? Большепанцирник, как грозные ущельные демоны Расколотых равнин? Может, он больше похож на рыбу или черепаху? Сантиды были такими редкими, а увидеть их воочию ученым удавалось так нечасто, что все теории противоречили друг другу.
Вздохнув, она открыла сумку и принялась раскладывать бумаги, которые в большинстве своем были набросками моряков в разных позах, – мужчины трудились, поворачивая вздымавшиеся над головой массивные паруса, лавируя против ветра. Отец ни за что бы не позволил ей целый день сидеть и наблюдать за бандой полураздетых темноглазых. Как же сильно изменилась ее жизнь за столь короткое время…
Она трудилась над наброском панциря сантида, когда на палубу вышла Ясна.
Как и Шаллан, принцесса носила хаву – воринское платье особого покроя. Подол доходил до пола, а воротник – почти до подбородка. Некоторые тайленцы, думая, что она не слышит, называли такую одежду ханжеской. Шаллан была с этим не согласна; хава выглядела не ханжески, а элегантно. Ведь шелк облегал тело, особенно бюст – и то, как моряки пялились на Ясну, доказывало, что они не считают, будто платье ей не идет.