Грохоча и подпрыгивая на кочках, повозка катилась по каменистой земле. Шаллан устроилась на жестком сиденье рядом с Блутом, одним из громил, работающих на Твлаква. Он управлял чуллой, тянущей повозку, и был не особенно разговорчив, хотя, когда думал, что она не смотрела, изучал ее глазами, похожими на бусины из темного стекла.
Было холодно. Ей хотелось, чтобы погода изменилась и наступила весна или даже лето, хотя бы на время. В месте, печально известном своими постоянными холодами, такое вряд ли случится. Ноги от колен и до самых пят Шаллан закутала в импровизированное покрывало, сделанное из подкладки сундука Джасны. Оно не только защищало от холода, но также скрывало ее изодранную юбку.
Шаллан пыталась отвлечься, изучая окрестности. Флора здесь, в южной части Замерзших земель, оказалась совершенно незнакомой. С подветренной стороны скал пробивались островки травы с короткими и колючими стеблями, а не длинными и колышущимися. Камнепочки никогда не вырастали больше, чем с кулак, и ни разу не открывались полностью, даже когда Шаллан попыталась полить одну из них водой. Их лозы, ленивые и медлительные, как будто онемели от холода. Также в трещинах и по склонам росли маленькие хилые кусты. Их ломкие ветви царапали бока повозки, а крошечные зеленые листья размером с капли дождя сворачивались и втягивались в стебли.
Кусты росли в изобилии, распространившись везде, где нашлась точка опоры. Когда повозка катилась мимо одного особенно высокого их скопления, Шаллан протянула руку и отломила веточку. Та оказалась трубчатой, с полой серединой, шершавой, как песок.
– Они слишком хрупкие, чтобы выдержать сверхшторм. Как же эти растения выживают?
Блут хмыкнул.
– Считается общепринятым, – проговорила Шаллан, – вовлекать попутчика в занимательный диалог, интересный обеим сторонам.
– Я бы так и поступил, – ответил он мрачно, – если бы, провались все в Бездну, знал, что означает хотя бы половина ваших слов.
Шаллан вздрогнула. Честно говоря, она не ожидала ответа.
– Тогда мы с тобой на равных, – произнесла она, – поскольку ты используешь много слов, которых не знаю я. Признаюсь, мне кажется, что большинство из них – ругательства...
Шаллан хотела развеселить Блута, но он только помрачнел еще больше.
– Вы думаете, что я такой же тупой, как эта ветка.
«Прекрати оскорблять мою ветку».
Непрошеные слова явились на ум и почти уже сорвались с губ. Шаллан следовало придерживать язычок, учитывая свое воспитание. Но свобода – без страха, что за каждой закрытой дверью маячит отец, – сильно ослабила ее самообладание.
На сей раз она подавила колкость.
– Глупость – следствие окружения, – сказала девушка.
– Хотите сказать, что я глуп, потому что так воспитан?
– Нет. Я говорю, что каждый человек ведет себя глупо в некоторых ситуациях. Когда мой корабль разбился, я оказалась на берегу, но не смогла разжечь костер, чтобы согреться. Назвал бы ты меня глупой?
Блут бросил на нее взгляд, но промолчал. Возможно, для темноглазого такой вопрос прозвучал как ловушка.
– Ну, я бы назвала, – продолжила Шаллан. – Я глупа во многих областях. Наверное, когда дело доходит до сложных умных слов, ты глуп. Вот почему нам нужны и ученые, и караванщики, охранник Блут. Наши глупости дополняют друг друга.
– Я могу понять, зачем нам нужны ребята, которые умеют разжечь костер, – ответил охранник. – Но не понимаю, зачем нам люди, употребляющие мудреные слова.
– Тс-с-с, – прошипела Шаллан. – Не говори так громко. Если светлоглазые тебя услышат, они могут прекратить тратить время на создание новых слов и начнут вмешиваться в дела честных людей.
Он снова взглянул на нее. В его глазах под густыми бровями не было даже проблеска юмора. Шаллан вздохнула и переключила внимание на растения. Как они выживают в сверхшторма? Она достанет папку с набросками и...
Нет.
Девушка выкинула из головы все мысли и расслабилась. Через некоторое время Твлакв объявил полуденный привал. Повозка Шаллан замедлила ход, и рядом остановилась еще одна.
Ею управлял Таг. Сзади в клетке сидели двое паршменов и плели шляпы из тростника, который насобирали утром. Паршменам часто приказывали заниматься подобной черной работой, чтобы все их время тратилось на зарабатывание денег для хозяина. Когда они прибудут на место, Твлакв продаст шляпы за пару обломков.
Паршмены продолжали работать, несмотря на то, что повозка остановилась. Они начинали делать что-то другое только после прямого приказа. Также их было необходимо обучать специально для каждой выполняемой работы. Зато после обучения они работали не жалуясь.