Тьюд перевел взгляд с Билы на Эшонай.
– Поедим? – спросил он.
– Таков твой ответ на все разногласия? – спросила Эшонай, обрывая песню.
– Трудно спорить с набитым ртом, – ответил Тьюд.
– Мне кажется, что ты только это и делаешь, – сказала Била. – Все время.
– Однако спор заканчивается, – не уступал Тьюд. – Потому что все сыты. Итак... поедим?
– Чудесно, – произнесла Била, бросив взгляд на Эшонай.
Двое слушающих удалились. Эшонай села за стол, чувствуя опустошение. Когда ее начала беспокоить непокорность друзей? Все дело в этой ужасной униформе.
Она подобрала драгоценный камень, всматриваясь в его глубину. Он был большим, размером с треть кулака, хотя для того, чтобы удерживать спрена внутри, годились драгоценные камни и меньшего размера.
Эшонай ненавидела заточать спренов. Лучшим способом было выйти в сверхшторм с надлежащим настроем и спеть подходящую песню, чтобы привлечь нужного спрена. Ты связывался с ним в ярости бушующего шторма и возрождался в новом теле. Ее народ менял формы со времен прихода первых ветров.
Слушающие узнали от людей о том, что захват спренов возможен, затем применили процесс на себе. Захваченный спрен делал трансформацию гораздо более надежной. Раньше всегда присутствовал элемент случайности. Выходя в шторм с желанием стать солдатом, можно было обрести партнерскую форму.
«Это прогресс, – подумала Эшонай, уставившись на дымчатого спрена внутри камня. – Прогресс учит контролировать мир. Возводить стены, чтобы остановить шторм, выбирать время для партнерской формы».
Прогресс брал природу и заключал ее в рамки.
Эшонай положила драгоценный камень в карман и проверила время. Ее встреча с остальными из Совета пяти была намечена не раньше третьего биения ритма мира, и у нее оставалась еще добрая половина биения до назначенного срока.
Пора поговорить с матерью.
Эшонай вышла в Нарак и пошла по тропе, кивая приветствующим ее. В основном это были солдаты. Теперь столь многие из ее народа находились в боевой форме. Как мало их осталось. Когда-то сотни тысяч слушающих заселяли равнины. Выжила лишь малая часть.
Даже тогда они были единым народом. О, случались расколы, конфликты, даже войны среди их группировок. Но слушающие были единым народом – теми, кто отказались от своих богов и стремились к свободе в безвестности.
Билу больше не заботило их происхождение. Могут найтись и другие, подобные ей, те, которые игнорируют опасность богов и сосредотачиваются только на борьбе с людьми.
Эшонай миновала жилые дома – обветшалые строения, возведенные из затвердевшего крэма на каркасе из раковин, ютившиеся с подветренной стороны каменных глыб. Большинство из них теперь пустовало. Они потеряли тысячи за годы войны.
«Мы должны что-то делать», – подумала Эшонай, настроившись в глубине сознания на ритм мира. Она искала утешения в его тихих, спокойных тактах, мягких и слитных. Как ласка.
Затем Эшонай заметила представителей вялой формы.
Они очень походили на тех, кого люди называли «паршмены», хотя были немного выше и не такими идиотами. Вялая форма по-прежнему оставалась ограниченной, без возможностей и преимуществ более новых форм. Их здесь быть не должно. Или они связались с неправильным спреном по ошибке? Такое иногда случалось.
Эшонай подошла к троице, состоявшей из двух слушающих женского пола и одного – мужского. Они перевозили камнепочки, собранные на одном из ближайших плато. Растения развивались быстрее с использованием наполненных штормсветом камней.
– Что случилось? – спросила Эшонай. – Вы выбрали эту форму по ошибке? Или вы новые шпионы?
Они смотрели на нее безжизненными глазами. Эшонай настроила тревогу. Однажды она попробовала вялую форму – захотела узнать, что испытывают их шпионы. Пытаться заставить мозг воспринимать новые знания было так же трудно, как мыслить рационально во сне.
– Кто-то попросил вас принять эту форму? – спросила Эшонай, проговаривая слова медленно и четко.
– Никто не просил, – ответил мужчина вообще без ритма. Его голос звучал мертво. – Мы сами решили.
– Зачем? – спросила Эшонай. – Зачем вам поступать подобным образом?
– Когда придут люди, нас не убьют, – сказал мужчина, подхватив камнепочку, и продолжил свой путь. Другие молча пошли следом.
Эшонай изумилась, в ее голове усилился ритм тревоги. Несколько спренов страха, похожих на длинных фиолетовых червей, зашныряли на ближайшей скале, собираясь возле Эшонай, пока не поползли отовсюду из земли.