Слова в небе
Утренний свет пробивался в огромные замалеванные окна одной из университетских аудиторий. Сидя на лабораторном столе, Таша пыталась рассмотреть небо через мутное стекло, но приходилось довольствоваться лишь белым заревом.
- Темная материя - сложная вещь, - парень рядом с хитрой установкой замер, задумавшись, видимо, над тем, как объяснить подруге физическое явление, - … антиматерия… космическое пространство… аннигиляция частиц, - слышала Таша, не стараясь объединить слова в предложения.
В ее понимании Миша существовал не здесь на Земле, а там, где-то далеко в будущем, далеко в космосе среди ускоренных частиц и взрывной энергии. И если бы не статья в студенческую газету о научном кружке, Таша никогда бы не забрела в эту лабораторию. Но спустя полгода и три газетные статьи девушка уже привыкла к холодной тишине кабинета и чудаку за столом. В его лаборатории она проводила много времени, здесь было тихо и никто не мешал. И так сложилось, что Миша стал ее единственным другом, хотя Таша привыкла думать, что ей никто не нужен. Порой сам парень с укоризной замечал, что будто просто существует с ней рядом, не более.
Поджав под себя ноги, девушка тоскливо вздохнула.
- Совсем скоро изобретут двигатель, который позволит отправляться в межгалактические путешествия, - Миша отвлекся от трубок с шариками и мечтательно посмотрел в то же замутненное окно и на девушку, замечая, как заблестели ее глаза, а на лице появилась милая улыбка. – Ты отправишься со мной?
- Какой же ты странный, - расхохоталась Таша, спрыгивая на пол и хватаясь за сумку, - одновременно жалуешься, что никак не можешь доказать какое-то там явление, и в тот же самый миг мечтаешь о путешествиях к другим планетам.
По правде говоря, девушка тоже была не из этого мира и даже не из его. Таша сама создавала свои жизни, свое личное нереальное пространство. Она писала, все время писала, если не могла писать, то слова и образы сами появлялись в ее голове. Была ли Таша одиночкой? Да, люди так думали.
- Когда-нибудь я стану заведующим кафедры физики и буду развлекать студентов этими рассказами, - он оперся о столешницу и сложил руки на груди, больше не отвлекаясь на эксперименты. В ее присутствии парень не мог думать ни об опытах, ни о расчетах и схемах. И в жизни обычного аспиранта, в которой нет ничего кроме физики, Таша стала чем-то более важным.
- Нет, ты все-таки мечтатель, а никакой не физик, - девушка достала потрепанный разрисованный блокнот и ручку. – Но мы отвлеклись, вернемся к межгалактическим путешествиям, я готова записывать.
Раньше после пар она сломя голову летела домой. Таша приходила в съемную квартиру, запиралась в комнате и оставалась наедине со своими мирами. Там девушка была другой, все было другим. Она смотрела на небо так же, как смотрел Миша, но видела не галактики и звезды, не зарождение новой солнечной системы, а видела слова, строки, предложения, мысли и поступки, образы на голубом фоне. Теперь же рядом был этот странный парень, который заставлял ее улыбаться, и слова в небе могли подождать.
- Сдались тебе мои бредни, я надеюсь это не очередное задание по журналистике? – поинтересовался парень, хотя, чего лукавить, ему было все равно.
- За четыре года они так и не придумали хоть что-то мало-мальски интересное, так что нет, - когда она поступала на журфак, то была уверена - лишь здесь ей позволят писать то, что она хочет. Но оказалось все несколько сложнее.
Миша часто рассказывал ей о будущем, о межгалактических перелетах, о космических кораблях величиною с город, где они бы жили с тысячами, миллионами людей, у них рождались бы дети, и поколение за поколением люди изучали бы другие миры. Казалось, только в такие моменты Таша его слушает. Девушка восхищалась придуманным миром, и ей хотелось этим миром обладать. В итоге Таша, наверное, влюбилась все-таки не в Мишу, а в его мир – мир науки, мир открытий, мир путешествий.
- Так ты поедешь со мной? – еще раз спросил парень и, ухмыльнувшись, добавил. – Ты опять меня не слушала?
- В космическое путешествие? – удивленно переспросила Таша. – Ты серьезно?
- Не совсем, - Миша рассмеялся и щелкнул девушку по носу, - в Германию. Дядя договорился, чтобы меня приняли на кафедру космических исследований.
- К черту журфак, мы летим в Германию! – театрально произнесла Таша и прыгнула Мише на шею.
Конечно же, она поедет с ним. Как иначе? Там непременно будет другое небо и, наверное, другие образы и слова. Немецкий ей давался с трудом, но ей не нужен язык, чтобы мысли превращались в сцены, а потом в сюжет.
Через год с языком стало полегче, и Ташу даже приняли на работу в местный журнал на должность «подай-принеси». И когда встал вопрос о гражданстве, Миша предложил пожениться, и девушка согласилась.