— Когда ты пошлешь его Гейзе? — по слогам прокричала женщина.
— Завтра. С утренним, — ответил начальник станции, — Скажи ему, что завтра.
— Алло, — закричала женщина в трубку. — Да, семь тридцать, — подтвердила она. — Правда-правда, нет, теперь он нам не нужен. Не за что. — Она положила трубку, села за стол и принялась что-то записывать в толстую тетрадь.
— Вечно пристают с этим циркуляром. Сегодня один, завтра другой, послезавтра третий, а через неделю его можно выбрасывать в мусорный ящик, — сказал начальник станции. — Просто не знаю, зачем только я им даю.
— Посмотри, какая она у меня, — отозвался обходчик, показывая на свою левую руку. — Как валенок.
— Надо было уксусный компресс сделать, — сказал начальник станции. — Ведь я еще вчера тебе говорил, чтобы ты поставил уксусный компресс.
— Нет у меня, — ответил обходчик.
— Чего нет?
— Уксусу.
— Накажи Штефану, чтобы он купил. Он сейчас будет сто восьмым, а в обед поедет обратно. Пусть оставит у меня. Ты только сказать не забудь, — посоветовал обходчику начальник станции.
— Правда твоя, — согласился обходчик.
— А если не поможет, пойдешь к врачу — и баста! — заключил начальник станции. — Но уксус тебе наверняка поможет.
— Схожу проверю стрелки и потом на верхний участок отправлюсь, — сказал обходчик и, подняв с земли ящик с инструментами, собрался уходить.
В это самое время земля задрожала, и на станцию ворвался пассажирский поезд.
Обходчик подбежал к почтовому вагону и вступил в переговоры с кучерявым проводником в дверях вагона, Кучерявый кивнул. Поезд тронулся. Обходчик отошел в сторону и потихоньку побрел к стрелкам.
С поезда сошел только один пассажир. Это был мужчина лет шестидесяти или шестидесяти пяти, одетый в обычный костюм, с небольшим чемоданом в руке.
Сойди он с поезда на большой станции, на него никто не обратил бы внимания, потому что таких, как он, в каждом поезде десятки. Но этот сошел на такой станции, где и о пяти-шести пассажирах говорят «много», поэтому немудрено, что стоявшие в эту минуту поблизости стали смотреть на него.
— Смотри-ка, — сказал начальник станции своей жене.
Та выглянула в окно.
— Случилось что? — спросила она.
— Посмотри получше.
— Ну и что, старик какой-то, — ответила жена.
— Да ты глянь еще раз, посмотри хорошенько, — настаивал начальник станции и улыбнулся.
— Постой-ка… — начала жена.
— Это же Лендел! — сказал начальник станции.
Женщина украдкой оглядела незнакомца, повернулась к мужу:
— И мне сдается, что это он.
— Он вроде усох за эти годы, — сказал начальник станции.
— Пан хозяин, — произнесла его жена с оттенком горечи в голосе.
— Перо на шляпе, нож за голенищем, — сказал начальник станции, — Теперь-то он без шляпы. Да и сапог нет.
Жена кивнула и вышла из комнаты. Начальник станции шел за ней следом.
Они долго наблюдали за мужчиной. Тот стоял у железнодорожного полотна и смотрел на поля. Тех двоих он все еще не видел.
Уже и рельсы перестали дрожать, а мужчина все стоял и стоял, смотрел на юг, не мог насмотреться.
— Ну и ну! — сказал начальник станции.
— Старик уже, — откликнулась жена.
— И чего он там углядел? — дивился начальник.
Он тоже перевел взгляд в ту сторону, куда смотрел мужчина, но не увидел ничего примечательного. Видел то же самое, что и всегда. Поля, тропинку, щебеночный карьер, голубеющую гладь воды.
— Разрази меня бог, если я там что-нибудь вижу! — сказал начальник станции жене, удивляясь все больше и больше.
— Столько лет здесь не был. Поговаривали, что он в тюрьме, — сказала его жена.
— Черта с два! Его выслали в пограничье, он там в госхозе работал, — возразил начальник станции. — Штефан служил в пограничных войсках, слыхал, что его там где-то видели.
— Старый уже, — вздохнула женщина. — А ведь какой был видный мужик, красавец, можно сказать.
— Не болтай глупости! — оборвал ее муж. — Коли не знаешь ничего, так хоть глупости не болтай. Хорош был гусь! Нилашист проклятый. Его бы воля, он бы нам всем головы свернул.
— Это я знаю, — согласилась женщина. — Да ведь какой мужик был…
— Попридержи язык, попридержи! — взорвался муж. — Раз не знаешь, что это был за тип, так и не болтай!
— Я ведь тоже здесь жила, — сказала жена.
— Ты еще соплячка была!
— Ну да, соплячка, — обиделась жена.
— Соплячка, — с нажимом повторил муж. Потом смерил жену подозрительным взглядом. У него в сознании как будто начало что-то проясняться.