— Ах, добрая женщина, спасите меня, — стала просить путница. — Спрячьте куда-нибудь!
Спрятала ее хозяйка под корыто и строго-настрого наказала смирно сидеть.
Ветер домой явился пасмурный, надутый.
— Мамаша, — засопел он в дверях, — что-то у нас человеком пахнет, давай его сюда, я его съем!
Мать к нему кинулась, давай успокаивать:
— Да нет никого, сынок, всюду тебе человек видится, небось очень сильно дул! Сам подумай — откуда здесь человеку взяться?
Пока Ветер по свету гулял, успела матушка изжарить целого быка и бадью пива наварить. Подала она ему поскорее ужин.
— Ешь, — говорит, — сыночек, а потом сосни до утра.
Наелся Ветер, напился, а мать к нему:
— Притомился, сыночек, иди ложись, а я у тебя в голове поищу, слаще спать будешь.
Только Ветер глаза закрыл, мать как дернет его за волосы. Ветер вскочил, и завыл дурным голосом.
— Успокойся, успокойся, — уговаривает его мать. — Я и сама вздремнула, да приснилось мне, будто кто-то спрашивает, не слыхал ли ты про трех братьев, в воронов превращенных? Не видал ли где?
— Видал. Они в Стеклянном замке живут, каждый день вокруг замка летают, — проворчал Ветер, повернулся на другой бок и захрапел.
Выспался, и опять двинулся в путь. А добрая женщина разбудила странницу-красавицу и говорит:
— Тяжелое испытание тебе предстоит, девушка. Братья твои в Стеклянном замке живут, а Стеклянный замок во-он за теми горами; не знаю уж, как ты туда попадешь. Ну, да ладно, погоди, изжарю я тебе в дорогу птичку, ты ее съешь, а косточки не выкидывай. Доберешься до замка, сделай из этих косточек лестницу и по ней поднимись наверх, к своим братьям.
Поблагодарила наша красавица матушку Ветра за добрый совет, взяла узелок и пошла дальше.
Шла она полями, лесистыми горами, долго-долго шла. По дороге птичку съела, а косточки собрала. Но вот, наконец, и Стеклянный замок. Гладкий, как яблоко. Никак не подступиться. Ни тропинки, ни ступеньки. Сделала девушка из птичьих косточек лестницу и добравшись до окна, спрыгнула в красивые хоромы.
Видит — посередине стол накрыт на три прибора.
— Это для братьев ужин приготовлен, — сказала она сама себе, — значит, скоро вернутся.
Подошла к одной тарелке, отхлебнула супа и поскорей под кровать спряталась. Тут же послышался шум крыльев и в окне появились три ворона, опустились на подоконник и сразу превратились в статных парней. Они спрыгнули с подоконника и принялись обмывать холодной водой раны, что один другому клювами да когтями нанесли. Потом сели за стол, вдруг все тарелки разом закрутились.
— Гоп! — сказал старший, — тут кто-то из наших есть! Кто-то моего супу похлебал!
— Что выдумываешь! Откуда ему здесь взяться, — ответили остальные и принялись за еду.
Однако старший всё стоял на своем и сулился после ужина отыскать нежданного гостя. Но поев, забыл про свои слова и к утру уже ничего не помнил. Утром поев взобрались братья на окно и тут же обернулись воронами. Взмахнули черными крыльями, стали рвать один другого и, каркая, полетели неизвестно куда.
Вечером вернулись братья домой, обмыли раны и сели за стол. Только сели — опять у всех тарелки закрутились.
— Гей, — молвил средний, — значит, ты, брат, вчера верно сказал, здесь кто-то из нашей родни есть. Гляньте-ка, гляньте, он мой суп ел, мое вино пил! Вот наемся, поглядим где он, да кто он.
Самый младший стал его отговаривать, дескать, нету никого, откуда здесь кому-нибудь взяться! Но средний на своем стоит: «найду, да найду, где он, да кто он». После ужина средний брат прилег отдохнуть, вспомнил, что собирался сделать, да встать поленился.
«Ладно, — решил он, — я тебя утром найду!» — А утром позабыл, не стал искать, и улетел вместе с остальными.
На третий вечер сестра поела из третьей тарелки, отпила из бокала, да еще и в постели понежилась.
Братья домой вернулись, обмыли свои раны студеной водой и сели ужинать. Стали садиться, а тарелки у всех кругами пляшут.
— Гей, — молвил самый младший, — тут что-то не ладно! Каждый день тарелки крутятся, а теперь и у меня супа и вина не хватает!
Обернулся и ахнул — «Что же это! Да ведь моя постель помята! Уж я-то его найду!»
Выскочил из-за стола, схватил меч и давай по хоромам метаться. Заглянул под кровать, а там девица-красавица прячется.
— Вот ты где! — воскликнул он, — вылезай, поглядим: ты к нам с добром или со злом!
— С добром, с добром, — отвечала сестрица, вылезая из-под кровати. — Я — ваша сестра и пришла освободить вас от заклятья.