— Эге, — сказал он, — здесь-то мой брат еще не побывал. Ну и красив же этот серебряный лес!
Любовался-любовался и отломил серебряный прутик. Стал к дому подъезжать — еще издали кричит:
— Отец! Отец! Я дальше брата был. Поглядите, вот прутик из серебряного леса!
Но отец отвечает:
— И тебе, сын, хвалиться нечем. Ведь мы с твоей матерью когда-то в серебряный лес к полудню хаживали. Не будет из вас обоих толку! Ну, а ты, третий?!
— Что ж, отец, — отвечает младший сын. — Может из меня что и получится. Подошла моя очередь счастья попытать.
Старшие братья чуть со смеху не лопнули: Замарашка собирается по белу свету путешествовать! Сиднем за печкой сидел, а туда же! И отец, в задумчивости, за него не вступился. Разобиделся Замарашка, что его ни в грош не ставят и ушел.
Ходит он печально по двору, ходит, и сам не заметил, как вышел к навозной куче. Видит — лежит тощая кляча. Говорит вдруг кляча Замарашке такие слова:
— Не горюй, Замарашка! Мы с тобой друзьями станем. Ступай к отцу и смело проси, чтоб дал тебе в дорогу меня, да ржавую саблю из чулана, он знает какую — и больше ничего. Отец станет тебя отговаривать, но ты на своем стой твердо и все будет хорошо.
Поблагодарил Замарашка клячу и к отцу пошел:
— Ну что, Замарашка? Не раздумал по белу свету идти?
— Не раздумал, отец! — храбро отвечал ему Замарашка.
— А чего на дорогу просишь?
— Ничего, отец, только ржавую саблю из чулана да ту тощую клячу, что на куче навозной лежит!
Покачал отец головой, не хочет его просьбу уважить, зачем, мол, это тебе! Да только Замарашка твердо на своем стоит. Пришлось королю согласиться.
Прикрепил Замарашка ржавую саблю к поясу, а клячу на соломенный жгут привязал и повел. Братья со смеху покатываются, люди глазеют — останавливаются, а кляча на все четыре ноги спотыкается да в грязи вязнет. Замарашка ее чуть не на себе тащит, ни на кого вниманья не обращает, знай своей лошаденке помогает.
Худо-бедно выбрались они наконец из города.
Слез Замарашка с клячи, решил пешком идти. Но тут наша кляча встряхнулась и превратилась в лихого быстрого коня.
— Ты, Замарашка, не думай, что я простая кляча, я ведь конь-огонь твоего батюшки, и твой ржавый меч — не простой меч, а меч-кладенец. Прикажешь ему — и он сам врага рубить начнет. Покорми меня, дай корытце овса и корытце огня!
Обрадовался Замарашка и тут же притащил своему коню и овса и огня! Тот поел, и все жилки в нем заиграли.
Вскочил Замарашка на коня, и вот уже летят они над горами, над долами, над зелеными лесами.
Вскоре остановился крылатый конь:
— Вот, — говорит конь, — тот медный лес, до которого твой старший брат добрался, сюда я твоего отца с матерью завтракать возил. Спешивайся и дай мне корытце овса и корытце огня!
Замарашка мешкать не стал, накормил коня, и помчались они снова, только долы да горы перед глазами мелькают. Через минуту заржал крылатый конь:
— Вот мы и в серебряном лесу, до которого твой брат два года добирался. Сюда я твоего отца с матерью в полдень носил. Спе́шись и дай мне овса да огня!
Поел конь овса и огня, и полетели они дальше. Вскоре крылатый конь снова остановился.
— Ну, вот мы и в золотом лесу. Здесь твои братья никогда не были. Покорми меня еще разок, а ночевать будем у старого друга твоего отца.
Покормил Замарашка коня овсом и огнем и оглянуться не успел, как очутились они в большом замке. Замарашка вошел и учтиво поклонился хозяину.
— Эгей, сынок, — удивился старый король, — неужто я и впрямь на старости лет живого человека увидал? Неужели передо мной сын моего друга? Ты, видать, парень справный, за один день все три леса прошел, не иначе мой друг ко мне своего сына посылает. Такой дружбы, как у нас с твоим отцом, не было и не будет. Ведь мы молодыми с Бабой-Ягой воевали. Он тебе, небось, рассказывал!
— Рассказывать не рассказывал, — отвечает Замарашка, — но саблю дал!
— Ага, сабля эта побила немало ведьминых солдат! Да вот беда — чем больше их поляжет, тем больше из земли встает. А теперь мы с твоим отцом стали стары, пришлось от Бабы-Яги отступиться.
— Что ж, попробую я с ней сразиться, — сказал Замарашка. — Вы ведь не против?
— Против! Жаль мне твоей молодости. Лучше вернись! Баба-Яга собрала все свое войско и утром нападет на нас. Я-то что? Чему быть — того не миновать, а тебе молодому жить надо. Ступай домой, расскажи обо мне отцу.
Но Замарашка от своих слов не отступился. Только занялся рассвет, а он уже сидит на крылатом коне и вместе с королевским войском на врагов скачет. Ведьмины войска по всему полю рассыпались. Посреди войска, на высоком помосте сама Баба-Яга стоит и отдает приказанья.
— Смелей, вперед! — вскричал Замарашка и первым помчался на врага. Велит он своему мечу рубить и тот рубит неприятеля налево и направо! Но что толку, коли ведьмино войско словно из-под земли появляется. Сколько меч положит, столько новых солдат встанет! Но Замарашка пробился к ведьминому помосту и приказал мечу его рубить. Рухнул помост, Баба-Яга на землю упала, тут ее власти и конец пришел!
И войско исчезло, все солдаты до единого сквозь землю провалились.
Обрадовался король, что на старости лет избавился от Бабы-Яги, просит Замарашку у него погостить. Но тот не хочет, спешит поскорей к отцу.
Собрался и полетел на своем крылатом коне. Нигде не останавливался, лишь покормил коня возле золотого, серебряного и медного лесов овсом и огнем, и в каждом лесу по веточке отломил.
Но вот добрались они до родного города, крылатый конь снова превратился в заморенную клячу и потащился, едва переставляя ноги. Люди глазеют, со смеха валятся. Братья насмехаются, а отец строго спрашивает:
— Ну, сын мой, где ты побывал?
— Поглядите, отец, — отвечает ему Замарашка, — вот медная веточка — там я завтракал, вот серебряная — там я в полдень был, а ночевал за золотым лесом у вашего старого друга. Вот вам золотая ветка. Друг же кланяется вам сердечно.
— Спасибо, тебе, сынок, — ты молодчина! Неужто мой старый приятель еще жив? Значит, не загубила его проклятая Баба-Яга?
— Она бы и загубила, да руки коротки. Мы ее победили, навсегда от нее избавились, войско же ее сквозь землю провалилось!
Отцу такое известие по душе пришлось. Рассказал он сыну про трех дочерей своего друга. Все три красавицы — одна другой краше, да вот беда: унесли их ведьмины сыновья-драконы. И нету такого храбреца, чтоб их вызволил.
Услыхал Замарашка и решил тех красавиц освободить. Отец отговаривает: опасная, дескать, затея, но Замарашка настаивает и просит отца согласье дать.
Разрешил король Замарашке счастья попытать.
Пошел тот прямо к своему коню и говорит:
— Конек мой, конек, пора нам с тобой в путь собираться!
— Знаю, — отвечает конь, — знаю, что ты задумал. Это дело опасное, тех драконов еще никто победить не смог.
Улыбнулся Замарашка:
— Ведь и с Бабой-Ягой никто не мог сладить! Поехали!
— Ну, коли ты того желаешь, — согласился крылатый конь, — собирайся, поедем!
Утром на рассвете отправились они в путь: через город тощая кляча едва тащилась, спотыкалась — ну, просто смех, да и только!
А за городом отряхнулся конек, поел овса да огня, и вот уже летят они — дух захватывает. Миновали и медный, и серебряный, и золотой лес, а на ночь снова остановились в большом замке у отцова друга.
Король Замарашке рад, уговаривает отдохнуть и поразвлечься.
— Нет, не до отдыха мне, не до развлечений, — отвечает Замарашка. — Я думаю и вам охота поскорей своих дочерей живыми-здоровыми увидать.
— Лучше о них не говори, — пригорюнился король. — Им теперь из драконовых когтей не вырваться. А ты, сынок, их не спасешь и сам пропадешь!