Жадность людская: охота все богатство на себя одного перевести.
Известно, в чем понавыкнешь, то всегда легко да просто кажется, а ведь сперва не так было.
Иной по ровному месту, может, весь свой век пройдет, а так своей силы и не узнает. А как случится ему на гору подняться, да поглядит он назад, тогда и поймет, что он сделать может. От этого, глядишь, такому человеку в работе подмога и жить веселее.
Ко всякому делу сноровка требуется, да еще и своя живинка полагается.
Лучше одно знать до тонкости. Да и житья не хватит, чтоб всякое мастерство своей рукой изведать.
Наукой можно человечьи руки нарастить выше облака…
Рабочие руки все могут!
Смелому случится на горке стоять, пули мимо летят, боязливый в кустах захоронится, а пуля его найдет.
Только ведь золото-то человеку, как мухе патока. Сколь ни гинут, а пуще лезут.
Что нынешнему человеку просто кажется, то старикам большим потом да мукой досталось.
БАКЛАНОВ ГРИГОРИЙ ЯКОВЛЕВИЧ
Григорий Яковлевич Бакланов (р. 1923). Русский писатель, публицист, общественный деятель. Автор военных повестей «Южнее главного удара», «Пядь земли», «Мертвые сраму не имут», «Навеки девятнадцатилетние», «Меньший среди братьев»; романов «Июль 14 года», «Друзья»; а также путевых заметок «Темп вечной погони», «Канада»; киносценария «Был месяц май…». С 1986 по 1996 год являлся главным редактором журнала «Знамя». В последние годы вышли книги «Свет вечерний», «Свой человек», «Я не был убит на войне».
А мы все страшимся переживаний, когда, быть может, они и возвращают нас к человеческой сущности.
А нужно для счастья, в сущности, немного: покой, мир и лад в душе.
Бездарный человек всюду опускает жизнь до своего уровня и плодит, плодит вокруг себя бездарей.
Беспределен только один мир: детство.
В жизни на все есть люди, на любые дела, и на хорошие, и на плохие, но каждое время выдергивает своих на поверхность.
В механизме рождения мысли и рождения самой жизни есть что-то общее.
В сущности, ничего не возможно предугадать в жизни, абсолютно ничего нельзя предвидеть.
Во всем живом — и в дереве, и в человеке — самой жизнью заложено это непреодолимое стремление — осуществить себя…
Всю жизнь мы страшимся несчастий, заранее ждем, а они застают нас врасплох.
Двигать историю по ее пути — тут нужны усилия всех, и многое должно сойтись. Но, чтобы скатить колесо истории с его колеи, может быть, не так много и надо, может быть, достаточно камешек подложить?
Если бы люди так заботились о душе, как они стали заботиться о крепости и здоровье тела. И вот что замечательно: чем бесцельней жизнь, тем драгоценней; смыслом жизни становится трястись над ней.
Как мало на войне значит одна человеческая жизнь, сама по себе бесценная, когда счет идет на тысячи, на сотни тысяч, на миллионы.
Люди по размерам события судят о его причине: огромное событие, значит, и причины такие, что не могло этого события не быть. А может, все проще? Сделать доброе дело для всех людей, тут многое нужно. А напакостить в истории способна даже самая поганая кошка.
Несчастен не тот, у кого нет, а тот, кто хочет все.
Неудач стыдятся, как болезней, стыдно быть неудачником.
Неужели и мысль, невысказанная боль — все исчезает бесследно? Или все же что-то остается, витает незримо, и придет час — отзовется в чьей-то душе?
Неужели только великие люди не исчезают вовсе? Неужели только им суждено и посмертно оставаться среди живущих? А от обычных, от таких, как все, неужели от них ничего не останется? Жил, зарыли, и как будто не было тебя, как будто не жил под солнцем, под этим вечным синим небом…