Ложь оскорбительна для слушателя и опошляет в его глазах говорящего.
Лучше от дураков погибнуть, чем принять от них похвалу.
Льстят тем, кого боятся.
Любить непременно чистых — это эгоизм; искать в женщине того, чего во мне нет, — это не любовь, а обожание, потому что любить надо равных себе.
Любовь есть благо. Недаром в самом деле во все времена почти у всех культурных народов любовь в широком смысле и любовь мужа к жене называются одинаково любовью. Если любовь часто бывает жестокой и разрушительной, то причина не в ней самой, а в неравенстве людей.
Любовь юная, прелестная, поэтическая, уносящая в мир грез, — на земле только она одна может дать счастье!
Медленно запрягать, но быстро ездить — в характере этого <русского> народа…
Между «есть Бог» и «нет Бога» лежит громадное поле, которое проходит с большим трудом истинный мудрец.
Мещанство большое зло, оно как плотина в реке, всегда служило только для застоя.
Можно лгать в любви, в политике, в медицине, можно обмануть людей… но в искусстве обмануть нельзя.
Мою рукопись благоволите возвратить мне. Придется исправлять во многом, ибо это еще не повесть, а лишь грубо сколоченный сруб, который я буду штукатурить и красить, когда окончу здание.
Моя святая святых — это человеческое тело, здоровье, ум, талант, вдохновение, любовь и абсолютнейшая свобода, — свобода от силы и лжи, в чем бы последние ни выражались.
Мы все только говорим и читаем о любви, но сами мы мало любим.
Мы переутомились от раболепства к лицемерия.
Мы хлопочем, чтобы изменить жизнь, чтобы потомки были счастливы, а потомки скажут по обыкновению: прежде лучше было, теперешняя жизнь хуже прежней.
Мы, когда любим, то не перестаем задавать себе вопросы: честно это или нечестно, умно или глупо, к чему поведет эта любовь и так далее. Хорошо это или нет, я не знаю, но что это мешает, не удовлетворяет, раздражает — это я знаю.
На сцене свистать нельзя. Сцена — это храм.
Надо быть ясным умственно, чистым нравственно и опрятным физически.
Надо воспитать женщину так, чтобы она умела сознавать свои ошибки, а то, по ее мнению, она всегда права.
Надо воспитывать в себе вкус к хорошему языку, как воспитывают вкус к гравюрам, хорошей музыке.
Надо изображать жизнь не такою, какая она есть, и не такою, какая она должна быть, а такою, какая она в мечтах.
Надо поставить свою жизнь в такие условия, чтобы труд был необходим. Без труда не может быть чистой и радостной жизни.
Надо рассказ писать 5–6 дней и думать о нем все время, пока пишешь, иначе фразы никогда себе не выработаете. Надо, чтобы каждая фраза, прежде чем лечь на бумагу, … пролежала в мозгу дня два и обмаслилась. Само собою разумеется, что сам я не придерживаюсь сего правила; но Вам, молодым, рекомендую его тем более охотно, что испытал не раз на себе самом его целебные свойства и знаю, что рукописи всех настоящих мастеров испачканы, перечеркнуты вдоль и поперек, потерты и покрыты латками, в свою очередь перечеркнутыми и изгаженными…
Надобно воспитывать в людях совесть и ясность в уме.
Насколько я могу судить по Гоголю и Толстому, правильность не отнимает у речи ее народного духа.
Настоящий писатель — то же, что древний пророк: он видит яснее, чем обычные люди.
Наука — самое важное, самое прекрасное и нужное в жизни человека.
Национальной науки нет, как нет и национальной таблицы умножения; что национально, то уже не наука.
Наше дело — учиться и учиться, стараться накоплять возможно больше знаний, потому что серьезные общественные течения там, где знания, и счастье будущего человечества только в знании.