Главное <…> в писателе — искренность.
Главное в жизни спокойное, внимательное отношение ко всему…
Главное в крестьянской жизни — это <…> свобода! Хозяин ты есть сам себе. <…> Ты можешь от всякого требовать уважения к себе…
Главное же — просто писать, как Чехов в языке… — без кокетства, без вывертов…
Говорят, человек не хозяин своего чувства…
Да разве любят за что-нибудь? Любят так, просто!.. Настоящая любовь — она, как солнце в небе, неизвестно на чем держится.
Да, философия — особенно же моральная — скучное дело, но когда душа намозолена жизнью до крови и горько плачет от неисчерпаемой любви к «великому пустяку» — человеку, невольно начинаешь философствовать, ибо — хочется утешить себя.
Да. Душа — птица капризная, куда летит — неведомо.
Даже в пустяках надо быть правдивыми!
Даже высшие школы дают нам только ряд противоречивых теорий, только догадки о тайнах жизни…
Дайте свободу слову, как можно больше свободы, ибо когда враги говорят много — они, в конце концов, говорят глупости, а это очень полезно.
Дважды убить нельзя.
Действительность всегда есть воплощение идеала, и, отрицая, изменяя ее, мы делаем это потому, что идеал, воплощенный нами же в ней, уже не удовлетворяет нас, — мы создали в воображении иной, лучший.
Дело в том, что стих требует точности и малословия, сжатости, экономии слова. Это очень хорошо, потому что без этой экономии, без этой сжатой, крепкой фразы — не сделаешь произведения в достаточной мере сильного, звучного и красивого.
Для писателя — «художника» — необходимо широкое знакомство со всем запасом слов богатейшего нашего словаря и необходимо уменье выбирать из него наиболее точные, ясные, сильные слова.
Для того, чтоб литературное произведение заслужило титул художественного — необходимо придать ему совершенную словесную форму, эту форму придает рассказу и роману простой, точный, ясный, экономный язык…
Для того, чтобы люди быстрее и лучше понимали друг друга, они должны говорить одним языком.
Добро — <…> суть драгоценность, редкая вещь, прекраснее которой нет на земле.
Добром платите только за добро. И никогда не платите больше того, сколько получено вами, дабы не поощрять в человеке чувство ростовщика. Ибо человек — жаден.
Доброта — она превыше всех благ.
Доброта… безвозмездно должна быть оказана…
Довольно жалоб, имейте мужество молчать! Надо молчать о своих маленьких печалях. Ведь мы умеем молчать, когда довольны днями нашей жизни? Каждый из нас поглощает свой кусочек счастья в одиночестве, а горе свое, ничтожную царапину сердца, выносим на улицу, показываем всем, и кричим, и плачем о нашей боли на весь мир!
Долой все словесные ухищрения, фокусы, затейливые красивости!
Драма — самая трудная форма искусства слова, ибо она гораздо говорит больше, чем роман, повесть, рассказ, вторгается в область изобразительного, «пластического» искусства.
Драматург пользуется только диалогом. Он, так сказать, работает голым словом, не объясняя, не рассказывая, почему герой говорит именно так, а не иначе, не досказывая описаниями от себя — от автора — смысла поступков того или иного героя.
Другие люди живут без тебя и проживут без тебя. Разве ты думаешь, что ты кому-то нужен? Ты не хлеб, не палка, и не нужно тебя никому…
Душа законов не знает, годов не считает…
Единственным орудием самозащиты мещанства является цинизм.
Если в мире существует нечто поистине священное и великое, так это только непрерывно растущий человек, — ценный даже тогда, когда он ненавистен мне.