Многие спокойные реки начинаются шумными водопадами, а ни одна не скачет и не пенится до самого моря. Но это спокойствие часто признак великой, хотя скрытой силы: полнота и глубина чувств и мыслей не допускает бешеных порывов; душа, страдая и наслаждаясь, дает во всем себе строгий отчет и убеждается в том, что так должно; она знает, что без гроз постоянный зной солнца ее иссушит…
Мы почти всегда извиняем то, что понимаем.
На мысли, дышащие силой, как жемчуг, нижутся слова.
Нет ничего парадоксальнее женского ума: женщин трудно убедить в чем-нибудь, надо их довести до того, чтоб они убедили себя сами; порядок доказательств, которыми они уничтожают свои предубеждения, очень оригинален; чтобы выучить их диалектике, надо опрокинуть в уме своем все школьные правила логики.
Но кто же в своей жизни не делал глупостей!
Обида — такая пилюля, которую не всякий с покойным лицом проглотить может; некоторые глотают, разжевав наперед; тут пилюля еще горче.
Отчизна там, где любят нас.
Приличье, вкус — все так условно.
Разочарование, как все моды, начав с высших слоев общества, спустилось к низшим, которые его донашивают, и те, которые больше всех и в самом деле скучают, стараются скрыть это несчастье, как порок.
Русский народ — это сторукий исполин, скорее перенесет жестокость и надменность своего правителя, чем слабость его; он желает быть наказываем — но справедливо, он согласен служить — но хочет гордиться своим рабством, хочет поднимать голову, чтоб смотреть на своего господина, и простит в нем скорее излишество пороков, чем недостаток добродетелей!
Сам черт не разберет, отчего у нас быстрее подвигаются те, которые идут назад.
Святая слеза — жемчужина страданья.
Сколько любовь приятнее женитьбы, столько роман занимательнее истории.
Совесть вернее памяти.
Спокойствие часто признак великой, хотя скрытой силы: полнота и глубина чувств и мыслей не допускает бешеных порывов.
Стыдить лжеца, смеяться над дураком, просить взаймы у скупца, усовещивать игрока, учить глупца математике, спорить с женщиной — то же, что черпать решетом воду. <Бессмысленно>.