Другая большая школа махаяны — йогачара — развивается из различных текстов, таких как Ланкаватара Сутра и других, где провозглашается, что вселенная всего лишь порождение мысли, и, как следствие, не смогла бы существовать без какой-либо «реальности», пусть даже реальность эта и иллюзорна. Некий Майтрея, персонаж то ли исторический, то ли мифический (ибо Майтрея — это имя Будды грядущего мирового порядка), выступает в качестве основателя учения йогачары. Но распространение его учения является делом братьев Асанга и Васубандху, развивших идею читта матра («единого сознания») и давших ей психокосмическое обоснование в алая-виджняне, буквально «сознание-сокровищница», где пребывают все сущности, и следы всех прошлых деяний (карма) определяют последующие существования. На Западе подобная идея изначально доминировала у сторонников гностицизма (см. 11), — радикального течения в платонизме. После Плотина она была принята большинством неоплатоников. На Востоке, как и на Западе, проблема заключается в том, чтобы прийти к полному «сжиганию» этих зародышей, связывающих нас с космосом.
6.6. Буддийский тантризм. Возникнув под воздействием индуизма и народных верований, буддийский тантризм постепенно берет верх над махаяной (VIII в.) и в конце концов вытесняет ее. Известно множество школ индийского буддийского тантризма. Самой значительной является ваджраяна или «Алмазная Колесница», в названии которой уже содержится намек на сексуальный символизм (ваджра — фаллос), доминирующий в значимых структурах тантризма, ее многоуровневом «тайном языке». В самом деле, тантрические понятия напоминают мифического змея, кусающего себя за хвост, так как обладают способностью беспрестанно превращаться из одного в другое, отчего любой текст всегда имеет двойное прочтение. Например, бодхичитта, «мысль о Просветлении», на уровне сексуального прочтения является скрытым наименованием спермы, а «Женщина-Знание» (праджня) одновременно является партнершей, конкретной или воображаемой, в ритуальном половом акте и центральным проводником церебральной энергии. Каждый тантрический текст также содержит две возможности экзегезы: референтным уровнем одной выступает тайный обряд, приводящий в результате к сексуальному единению с целью Просветления; референция другой находится на метафизическом уровне.
6.7. Буддизм в Юго-Восточной Азии. Буддизм, утвердившийся на юго-востоке Азии и в Индонезии (откуда его потом вытеснил ислам) — это учение тхеравады, вариант стхавиравады, распространявшейся миссиями императора Ашоки. Однако до XV в. н. э., пока пришедшая из Шри-Ланки ортодоксальная тхеравада, не была воспринята государствами Индокитая, индокитайский буддизм оставался учением эклектическим. Цейлонский буддизм окреп в XI в. н. э. Примечательно, что в Бирме, Таиланде, Лаосе, Камбодже (современная Кампучия) и Вьетнаме Будда рассматривался не как проповедник отрешенности от мира, но как чакравартин, тот, кто вращает колесо дхармы, Владыка. Подобный взгляд способствовал зарождению симбиоза между буддизмом и политической властью. Политическая власть, желая доказать свое благочестие, стала сооружать монументы, своего рода энциклопедии в камне, способствующие достижению состояния медитации, представляющие квинтэссенцию учения и инициационный путь, ведущий к Просветлению.
Столкнувшись с западным колониализмом, буддизм народов Индокитая отчасти содействовал сохранению у них чувства собственной неповторимости и одновременно противостоял неизбежной модернизации этих стран. Процесс разложения буддизма ускорился в результате коммунистических революций, потрясших некоторые из этих стран. Поэтому можно утверждать, что в настоящее время буддизм в Юго-Восточной Азии переживает критическую стадию.
6.8. Китайский буддизм. Проникновение буддизма в Китай, зафиксированное около 130 г., началось со столицы Ханьской империи Чанъань (206 г. до н. э. — 220 г. н. э.), где в то время царило окостеневшее схоластическое конфуцианство. Изначально буддизм был принят за разновидность даосизма — главным образом потому, что первые полные переводы индийских текстов на китайский появились только в конце III в. н. э., и в них для передачи понятий новой религии использовались даосские эквиваленты.
После завоевания севера гуннами буддизм сохраняется на малонаселенном юге, в аристократической придворной среде, из которой вышел Хуэйюань (334–416), основатель амидаизма (культа Будды Амитабхи), или учения Чистой Земли. В VI в. император У Лиан, изгнав даосизм, обращается в буддизм. Однако еще раньше «простонародный» буддизм, а затем и амидаизм преодолевают яростное сопротивление конфуцианства, и буддизм вновь укрепляется на севере Китая. Именно на севере в V в. обосновался великий переводчик Кумараджива.
При императорских династиях Суй и Тан во вновь объединенном Китае буддизм широко проник во все слои общества. Его повсеместное распространение осуществлялось благодаря школе чань (дзэн по-японски; от санскритского дхьяна — «медитация»), проповедующей имманентность Будды и специальные приемы погружения в состояние медитации с целью немедленного обретения просветления. Считается, что школа чань создана Бодхидхармой, который вполне мог бы считаться двадцать восьмым — начиная от самого Будды — патриархом индийского буддизма.
Еще одна очень влиятельная школа — Тяньтай (японская Тэндай), основанная на одноименной горе в провинции Чжэцзян монахом Чжии (535–97 гг.).
Необычайная жизнестойкость и успех буддизма вызвали ревность двора; в 842–845 гг. буддисты подверглись особенно жестоким преследованиям: культ был запрещен, святилища разрушены, а монахов заставили вернуться в мир. Китайский буддизм пришел в упадок, и в конце концов уступил место конфуцианству (см. 19), ставшему государственной религией (XIV в.).
Выдающийся специалист по китайскому буддизму Энтони К. Ю неоднократно подчеркивал, что любое китаеведение, вдохновляясь идеями Просвещения, предпочитает игнорировать фундаментальный вклад буддизма в китайскую культуру. Жизнеспособность буддизма, несмотря на гонения и утраты позиций перед конфуцианством подтверждается романом Си ю цзи, или Путешествие на Запад, создание которого приписывается чиновнику У Чэнъэню (XVI в.). Подобно Полю Мюсу, составившему для нас историю буддизма в Южной Азии, начиная от описания храма в Боробудуре на индонезийском острове Ява, Энтони Ю в своем полном переводе Си ю цзи представил нам историю китайского буддизма во всей его полноте, начав описание с его индийских книжных истоков и завершив периодом его широчайшей популярности. Роман рассказывает о приключениях монаха Сюаньцзана, который в 627 г. отправился в Индию за книгами буддийского канона. Однако Сюаньцзан, над которым то и дело подшучивает автор, — не основной герой рассказа. Главный его персонаж, сразу же завладевающий вниманием читателей, — обезьяна, полубожественный предок, обладатель всевозможных магических способностей. Этот одновременно величественный и смешной герой воплощает два противоречивых начала мифического прошлого — духовную силу и примитивный комизм.
6.9. Буддизм в Корее и Японии. Начиная с IV в. н. э. буддизм распространяется из Китая в Корею; первый в этой стране буддийский монастырь, названый «Царством отшельников», был воздвигнут в 376 г. Как следствие, корейский буддизм во всем подражал своему китайскому собрату и следовал за всеми его видоизменениями. Как и в Китае, до X в. буддийские храмы процветали; но вместе с процветанием материальным уменьшался их духовный потенциал. Запутавшись в безжизненных хитросплетениях схоластики, сторонники буддизма Чонджи (чань, японск. дзэн) создали независимое объединение. Но раскол в среде буддизма не стал причиной его упадка, как это наблюдалось в Китае в конце IX в. Только много позже, в период правления династии Ли (1392–1910), государственной религией Кореи становится конфуцианство. Буддизм, хотя и сохраняется, однако с 1400 по 1450 гг. подвергается суровой регламентации, за которой следует его формальное объединение в две церкви, Церковь медитации Чонджи и доктринальную церковь Чогё. В наши дни корейский буддизм развивается в полном согласии с буддизмом японским.