Подчас ошибаются даже профессионалы. Известная лингвистка М. А. Рыбникова объяснила фамилию Рыбников как название сына любителя пирога с рыбой, в действительности же рыбник — рыботорговец. Знаток северных говоров И. А. Елизаровский ошибочно связал фамилию Паршуков с болезнью паршой (на самом деле это отчество от народной формы имен Парфен и Порфирий — Паршук), Харин — с вульгарным синонимом слова лицо (оно произошло из краткой формы Харя — Харитон); Черепанов связан не с черепом (черепан означало «гончар», а также «житель города Череповца»).
Распространены фамилии Воронов и Воронин; в лучшем случае вам объяснят, что фамилии эти от двух разных основ, но причину древнего различия словообразовательных средств ‑ов и ‑ин еще никто не раскрыл до конца. Таковы же пары: Данилов — Данилин; Михайлов — Михайлин.
Кроме исторической лексикологии и исторического словообразования, при анализе фамилий необходимо знать историческую фонетику. Без нее не раскрыть происхождение таких фамилий, как Езерский и Есенин. Древнерусское инициальное е сменилось на о: един — один; елень — олень; езеро — озеро; есень — осень (основа фамилии Есенин по лексическому значению в одном ряду с основами фамилий Зимянин, Весенин, т. е. предками их носителей были Зимяня, Весеня, Есеня). Фамилия Лучников происходит не от слова луч, она результат исторического смягчения к → ч; отчество означает «сын лучника», изготовителя стрелкового оружия — луков.
Но и совершенное знание истории русского языка недостаточно. Огромно количество фамилий, происшедших от диалектных слов. Основа фамилии Кочетов, надо думать, понятна если не всем, то большинству. А основы фамилий Бутримов, Дрогачев, Загоскин, Падерин известны не всюду (бутрим — ветлужское «угрюмый»; дрогач — рязанское «дергающийся, кривляющийся», загоска — олонецкое «кукушка»; падера — северное и сибирское «пурга»). В Даровском р‑не Кировской обл. обитают Шипулины, только словарь местных говоров объясняет, что шипуля означает «тихий, медленный», фамилия Ширманов записана в Горьком и Ульяновске, и именно на Среднем Поволжье известно слово ширман — «карман».
Нередки иноязычные фамилии в чисто русских семьях, например тюркские по происхождению Аксаков, Берсенев, Булатов, Карамзин, Мамаев и др. (часть их описал Н. А. Баскаков, к сожалению, он ограничил себя генеалогическими памятниками, оставив в стороне массу народных фамилий, а с другой стороны — отнес к тюркским некоторые нетюркские); украинские — Кравцов, Мирошников, Тарасенков и др.; польские — Боратынский, Малиновский, Милютин, Скуратов, Циолковский; немецкие — Фонвизин, Фурманов, Шнейдеров и др. Некоторые фамилии действительно обязаны своим происхождением далекому нерусскому предку, но и без этого тесное многовековое общение народов порождало заимствование слов.
Этимологию трудно объяснить, если не знать, какому языку принадлежит фамилия, а это не всегда можно определить. Эти трудности умножены частыми искажениями. Близость гласных е — и спутала фамилии Вишняков и Вешняков, у них совершенно разное происхождение: вишняк — «вишневые заросли», вешняк в Беломорье — «рыбак, уходящий весной в море на промысел». В фамилии Страханцев еще можно узнать Астраханцева, в Леванидове — Леонидова, но труднее догадаться, что Облакатов — это Адвокатов, а Вахромеев, Охромеев, Фоломин восходят к Варфоломею, Стахеев — к Евстафию. Так же и в любом языке: французская фамилия Робеспьер — из Роберт + Пьер. Многие искажения происходили еще на дофамильном уровне.