Мне иногда приходят в голову разные странные истории, и я всегда примеряю их на себя, и если что-то мне нравится, я начинаю об этом фантазировать. Один из последних моих сюжетов: как будто я бродячая актриса, со своими друзьями-актерами я путешествую по всей стране, и всем я нравлюсь – хорошо танцую и пою, к тому же я в своей фантазии всегда очень красивая, грациозная. Мужчины просто с ума от меня сходят. Но вот мы прибываем в один город, устраиваемся, разворачиваем наш шатер и начинаем представление. И в тот момент, когда я танцую, в шатер врываются всадники и начинают все крушить. Один из них избивает меня плеткой, и я, полумертвая, падаю на землю. Мои друзья быстро собирают вещи и уезжают без меня, они думают, что я умерла. Но я жива, и меня подбирает один богач. Он очень хорош собой, сильный, привлекательный. Он приводит ко мне лучших докторов, и они раздевают меня, чтобы осмотреть мои раны, и мой спаситель тоже смотрит на мое обнаженное тело. Конечно же, ему нравится то, что он видит… Потом меня оставляют обнаженной под одеялом, и когда я прихожу в себя, я вижу рядом с собой своего спасителя. И мне неудобно оттого, что я совсем голая и не могу даже встать с постели. И вокруг этого и разворачивается моя фантазия: как он меня соблазняет, или как я пытаюсь убежать от него, но с меня падает одеяло, и так далее. Но в любом случае все заканчивается сексом, и мне очень нравится фантазировать об этом».
Чаще всего в женских эротических фантазиях боль возникает тогда, когда женщине необходимо чем-то привлечь внимание богатого, сильного, привлекательного мужчины: в этом случае она умирает (почти) от раны или страдает от побоев, и мужчина обязательно принимает на себя заботу о ней, ухаживает за больной, утешает ее. При этом все неприятные стороны данной ситуации (как-то: плохое самочувствие избитой или раненой женщины, ее непривлекательный, болезненный вид и прочее) теряются, «забываются», и остается только все самое хорошее: интимность происходящего, искреннее восхищение мужчины обнаженным телом женщины, его прикосновения – вроде бы невинные (забота о больной), но на деле сексуальные и возбуждающие. Все это есть в первой фантазии, и между прочим, не так уж мало женщин используют в своих фантазиях схожие сюжеты. Не стоит искать здесь мазохистских мотивов – скорее, в данной фантазии проявляется желание женщины найти сильного и властного мужчину, которому она могла бы полностью довериться, в руках которого ощущала бы себя слабой и беспомощной.
«Я часто представляю себя эдакой яростной противницей мужского пола, как будто я ненавижу всех мужчин на свете и никому из них не позволяю даже близко к себе подойти. Как правило, я поселяю себя в какой-нибудь горной деревушке, в малочисленном племени, и тогда следующие события как бы исторически оправданы: на нашу деревеньку совершают налет какие-то воины, может быть, викинги, это не так важно. Главное – это высокие, крепкие и очень сильные мужчины. И вот я бегу от них, ведь я ненавижу мужчин и просто не могу допустить, чтобы меня взяли в плен! Добегаю до поляны, но тут меня окружают захватчики. Я знаю, что я не сдамся, и дерусь до последнего, но меня избивают – не до смерти, но весьма ощутимо, и в следующий момент я чувствую, как меня подхватывают сильные руки и начинают раздевать. И я так избита, что не могу ничего сделать, не в моих силах помешать этим мужчинам совершить надо мной насилие! И у меня мелькает мысль – сейчас я умру, ведь я так ненавижу их всех!.. Но в тот момент, когда в меня входит один из воинов, я ощущаю странное возбуждение – и начинаю стонать, извиваться, и так до тех пор, пока не достигаю оргазма. И всегда в моей фантазии мужчины смеются надо мной, иногда меня насилует не один, а несколько человек, по очереди…»
Героиня этой фантазии желает быть избитой – ей просто необходимо, чтобы мужчины сломали ее сопротивление и силой заставили (очень любопытный момент!) получить наслаждение. Опять-таки, мазохистских наклонностей у этой молодой женщины нет: просто она не может признаться себе в том, что хочет секса, что мужчины возбуждают ее, что у нее имеются точно такие же «развратные» желания, как у «плохих, грязных» женщин, что она так же, как они, стремится к чувственному удовольствию. Тут все дело в излишне строгом воспитании: я долго разговаривала с Ольгой и в ходе нашей беседы выяснила, что она росла без отца, он бросил их, когда девочке было три года. И с тех пор мать внушала Ольге, что секс – это что-то постыдное, что желать секса могут только «падшие» женщины, что секс допустим только в браке. Вот и получилось противоречие: страстная по натуре, Ольга не могла не хотеть мужчину и не возбуждаться, но ее сознание отказывалось признать естественность ее потребностей. И в фантазии девушка нашла простой выход из создавшейся ситуации: она сопротивлялась мужчинам-захватчикам до последнего, бежала от них, сражалась за свою честь, но ее до полусмерти избивали и после этого насиловали, и она получала удовольствие. То есть Ольга оказывалась ни в чем не виноватой, ведь ее сломили силой, а то, что она получила удовольствие – так это ее природа, она тут вовсе ни при чем. В реальной жизни подобной ситуации возникнуть не могло бы: избитой женщине секс не принес бы наслаждения. Но ведь это фантазия, а она, как я не раз подчеркивала, призвана обходить реальность, искать удобные пути к заветной цели.