- Тогда - Бубликова. Он в матерном сленге - асс.
- Да какой из него начальник? Он же неграмотный как Шкловский, - сказал Асатиани. - Знает, что слово "искусство" пишется с двумя буквами "с" - как "эсэс", а в каком месте не разумеет.
- И слово "жопа" пишет через "ё", - сказала секретарша. - Оригинальничает.
- Это какой Шкловский - ювелир? - спросил министр. - Ах, писатель. Так, давайте-ка без антисемитских выпадов - как бы чего не вышло.
- Да он русак!
- Кто - Шкловский?
- Какой вы тупой! - сказала Немезида Ивановна, не поднимая глаз.
- Немезида, ты, что себе позволяешь? - строго спросил Асатиани. - Смотри - допрыгаешься.
- А я за своё место не держусь, - сказала секретарша и встала, чтобы в очередной раз вызвать коллегиальную жалость. - Уйти? - спросила она у министра.
- Вы всех нас пересидите, - сказал Ремейкин. - Сидите ради Бога.
Немезида Ивановна опустилась на стул и, как ни в чём не бывало, продолжила:
- Речь идёт о Бубликове. Это он неграмотный. К тому же у него картавые мысли и душа с прононсом. Понятно?
- Мне давно уже всё понятно, - грустно заметил министр.
- И пора бы исключить из алфавита растленную литеру "ё", - сказала секретарша.
- В каком смысле? - удивился Ремейкин.
- В смысле "ё моё". Разнузданная буква.
- Вообще-то в русском языке слишком много лишних букв, - сказала сотрудница из отдела непрезентабельного перевода. - Я, например, до сих пор путаю мягкий и твёрдый знаки.
- Да вы мне только знак подайте, - сказала Немезида Ивановна, - а я уж разберусь твёрдый он или мягкий.
- Со знаками вообще швах, - сказал Асатиани. - Вот, например, точка с запятой - непременный атрибут словоблудия, пережиток прошлого, явный атавизм. Фразы ныне рублёные как котлеты. Индивидуальные точки и запятые - вполне достаточный инструментарий. К чему нам этот гермафродит?
- А я бы восклицательный и вопросительный знаки ставил в начале и в конце предложения - как в испанском языке, - сказал методист по мануальной риторике. - А то, читаешь и не знаешь радоваться или вопрошать пока до конца фразы не доберёшься.
Ястребов попытался вернуть обсуждение в конструктивное русло:
- А департамент правописания я предлагаю преобразовать в управление правовой защиты русского языка.
- Только правозащитников нам не хватало! - сказал министр. - Может быть, наше министерство преобразовать в одно из управлений ФСБ? Чего мелочиться?
- А почему - нет? - сказал Асатиани. - Опыт такой имеется
- С числительными у нас непорядок, - сказал Мочегонов. - Надо что-то делать с числительными - баланс свести невозможно.
- Что именно?
- А я откуда знаю? Я - бухгалтер, а не книжный червь.
- А вы записывайте, записывайте, - сказал аполлон из бельведера Немезиде Ивановне. - Я потом этот бред обобщу и составлю план действий.
- И ничего-то у нас не получится, - печально сказала секретарша. - Цензура нужна. Без цензуры мы беспомощны.
- А вы знаете, у цензуры в католическом мире есть своя покровительница - святая Анастасия, - сказал Асатиани. - Её изображают с ножницами в руках. В православном мире, к сожалению, такой наставницы нет и быть не может - грех.
- А у нас всё - грех, - сказала секретарша. - Куда ни плюнь - грех, грех, грех.
- Ну, с грехами-то мы как-нибудь разберёмся, - сказал второй зам.
- Надо не как-нибудь, а кардинально, - сказала секретарша, не поднимая головы. - Наказывать надо: сделал ошибку - плети, не поставил запятую - секир башка!
- Я с вами полностью согласен, - сказал Ястребов. - Мною подготовлены предложения о внесении изменений в уголовный кодекс.
- Вплоть до высшей меры? - раздался голос с места.
- А вы не умничайте, Бубликов, - крикнул первый зам. - Это ведь вы сказали? Где вы там?
- Бубликов на больничном, - сказала секретарша. - Его избил логопед. Или он логопеда - я точно не знаю. В общем, оба они в больнице.
- Господи, да причём здесь логопед?! - застонал министр и посмотрел на часы. - Прервёмся, пожалуй. Тайм-аут...
По пустому коридору крадучись прошёл Бубликов - невредимый и до одури весёлый. Остановился у закрытой двери зала заседаний, прислушался. Посмотрел на вахтёршу. Она виртуозно работала спицами в темпе танца с саблями незабвенного Арама.
- Вы могли бы управлять двумя симфоническими оркестрами одновременно, - сказал Бубликов.
- Перебьются, - ответила вахтёрша.
- Честно говоря, не понимаю, почему вы выбрала эту малооплачиваемую должность. А что там, тёть Маш? - спросил Бубликов и постучал по двери.
- Аут какой-то, - сказала вахтёрша. - Только не полный, а часть его. Но вот какая именно - я так и не поняла.
2006 год