(2012)
Словесный портрет. Дали
Иногда понимаешь, что твой гений далёк от совершенства, что он тебе в такую нагрузку, что и снести невозможно, и только чудо помогает. Дали это знал, осознавая вторым дыханием, верил, поминал всю глубину этой проблемы, ибо всегда жил на пол ноги впереди времени, опережая его столь стремительно, что и самому казалось: не уцелеть, не остаться в живых. Только Гала может это понять. Моя богиня. Вот она, рядом со мной, ест финики, свои любимые финики и читает утреннюю газету.- Гала, скажи, красное живее чёрного?- Ещё как живее.- А жёлтое ярче синего?- Нет. Жёлтое уступает синему цвету в яркости, потому как жёлтое - это часть белого, а белое - не яркий цвет. Дали все замечания Галы записывал в особый блокнот, в котором были также таблицы, кое-какие зарисовки, а также фотография мальчика лет девяти, полуобнажённого, в красных трусиках. Мальчик был смазлив и крепок фигурой. Фотоснимок был устаревшим и имел ряд пятен в уголках.- Гала, а красота - это что по-твоему?- Красота - есть выжимка прелести и уродства, гремучая смесь благопристойной откровенной открытости напоказ. Дали был с этим не согласен.- А я думаю, говорил он, не спеша, с расстановкой, - красота - это угар, дымовая завеса, сквозь которую ничего не видно. Она скрывает всё, реалии исчезают лишь остаётся одна красота. Гала отложила газету и обняла Дали за талию. Они вместе двадцать лет. Первая седина уже побелила его виски и её. Сказкой, которую казалась им жизнь вдвоём, так и осталась сказкой. Вечность в какие-то моменты начала заявлять о себе первыми недомоганиями. Сам Сальвадор всё так же рисовал по ночам. Устав, он ложился в постель, и они с Галой до изнеможения занимались любовью. Дали был чуток в любви, понимал каждый фрагмент действа любовных утех и всегда осознавал свою великую роль в жизни этой женщины. Он боготворил Галу, считал её святее Папы римского , красивее мадонны и мудрее Соломона.- Скажи, Гала, а правда - это также красота или красота не правдива?- Правда - это отсутствие красоты, правдивый человек некрасив абсолютным пониманием красоты.- А, на мой взгляд, правда - есть совершенство красоты, её незаменимое продолжение. Как ты думаешь, насколько живуча правда?- Настолько, насколько сам человек осознаёт её место в своей жизни. Дали улыбнулся.- Скажи, как ты любишь меня?Гала ответила улыбкой:- Безумно.- Мы с тобой два безумца с сердцами, полными красоты и правды. Нам не жить друг без друга.
(2012)
Словесный портрет. Сталин
Ночь выдалась лунной. Бледный пояс небесного светила жадно скользил в окно. Пёс зачарованно смотрел на это зрелище лунного действа; на ворсистом коврике ему было очень удобно, и никто его не беспокоил. Сталин сидел в кресле-качалке, курил трубку и просматривал газету.- Опять эти англичане шпионов развели, - бурчал он. - Надоели, сил нет. Раньше такого не бывало. Это симптоматический знак на ответные меры. Надо поинтересоваться у Великовского.Встал, прошёлся по беседке, огороженной от внешней среды стеклом, взял трубку телефона и произнёс:- Великовского ко мне!Пришёл вызываемый, грузный татарин лет сорока, вспотевший от неожиданного беспокойства. Прошёл в беседку, остановился у окна.- Вы не переживайте так, товарищ Великовский. Меня вот что интересует: как обстоят наши дела с англичанами?Великовский мрачно ответил:- Дела хорошие, товарищ Сталин, но в последнее время возникли некоторые трудности, кое-какие вопросы требуют Вашего непосредственного участия.- Мы не отстаём в плане сотрудничества? - спросил Сталин, набивая новую трубку табаком.- В сотрудничестве мы опережаем остальные страны в последнее время. Англичане стали привередливы в последние годы, своим вторым фронтом лишь много шума создают, а конкретных дел мало.- А надо их подталкивать к этому! - громко произнёс Сталин, и продолжил: Надо вести их под узцы! Как слепых, вести, в конце концов.Великовский вспотел еще пуще:-Делаем, товарищ Сталин.- Ну да ладно. Можете идти. Один вопрос: верите ли вы в Бога?Великовский готов был сквозь землю провалиться:- Да, товарищ Сталин.- Тогда второй вопрос: а в хорошего попа, в доброго попа верите, который каждого понимает и обогревает сердцем?- Нет. Не верю.- Я тоже не верю. Идите.Великовский ушёл.Сталин молча сидел с полчаса. Сизый дым струился, поднимаясь к потолку беседки. Наконец он произнёс:- Никак без русского Бога не обойтись. Правы англичане - надо ждать, авось русские дрогнут. Но нет. Наши не дрогнут. Мы свою веру возродим. Мы нашего Бога вернём народу и, он, этот вооружённый народ, не то , что немца, а и себя самого переборет. Сталин поднялся, вышел из беседки. Прошёлся по дорожке из гравия, полюбовался луной, выглядев при этом человеком первобытным, гармоничным с природой. Многое он понимал интуитивно, многое улавливал, будто обладал шестым чувством. А может, оно так и было.- Православие, вот что сокрушит фашизм, - продолжал говорить сам себе Сталин: Поп обрушит всю свою духовную мощь на извергов, что потеряли всякое человеческое обличие. Русский поп, в веках не знавший поражения, поднимется как исполин, обернёт всё вокруг себя верой, и падёт иго фашистское, от креста побежит вспять, ибо боится его пуще всего иного. Настало время действовать попу. А главенствовать ими Патриарх будет. Иконы древние возродим, как святыни. Москву ими осеним, путь народ видит своё настоящее лицо, пускай вглядится в это зеркало, набирается победного духа. Сталин говорил и говорил. Сколько всего нового произошло за эту ночь, и сколько мощи приобрела Россия в эти часы, знал только сам генералиссимус.