Я улыбнулась, обнаружив, что в обстановке его «убежища» ничего не поменялось. Все так же строились разноцветным парадом банки со смазочными материалами, верстак провисал под весом всевозможных инструментов, округлая бочка компрессора занимала все тот же угол, а сверлильный станок застыл где-то на полпути к очередному жестяному листу. Я узнала постеры на стене со старыми снимками мотогонок ТТ. На этом – поворот на Салби Бридж и толпа обесцвеченных временем зрителей за ограждением, замерших в ожидании смельчака, которому они будут кричать вслед. На этом – Джоуи Данлоп, дающий интервью восторженной толпе фанатов, тут – Джон Макгинесс, заложивший в поворот мощный спортивный байк, а вот Дейв Молинье в когда-то красной, а теперь поблекшей розовой кожанке. Если приглядеться, все еще можно увидеть, как переднее колесо его мотоцикла, оторвавшись от земли, вращается в воздухе.
– Хорошо, что ты уже выросла и тебе не нужно больше воровать ключи, – ухмыльнулся папа и, присев на корточки, принялся осматривать мотоцикл, который даже на неискушенный взгляд не нуждался в осмотре. Детали начищены до блеска, ни одного ржавого болта, кожа сиденья напитана воском, а ветровое стекло без единой царапины.
– По-моему, ты льешь в него эликсир молодости вместо бензина, – произнесла я. – Когда ты выезжал на нем в последний раз?
– Кажется, в тот день в небе кружила парочка птеродактилей. – Поднявшись, он оправил растянутый свитер и торжественно вручил мне ключ от зажигания. – Вчера я залил топливо, знал, что ты захочешь прокатиться. – Он похлопал рукой по прошитому суровой нитью сиденью. – Порадуй меня, скажи, что не забыла все, чему я тебя учил.
Я нахмурилась и посмотрела в его глаза, которые, на первый взгляд, остались прежними, но у меня защемило сердце, когда я прочла в них совсем не знакомые мне нотки тоски и жадной недоступности привычного удовольствия. Я не могла не понимать, что с возрастом отцу пришлось привыкнуть к новой реальности, в которой его тело утратило силу и способность чутко реагировать на приказы мозга. Наверняка в эту минуту он прокручивал в голове воспоминания, собранные за долгую жизнь под аккомпанемент мощных моторов. Таким людям, как мой отец, трудно забыть шум ветра, попавшего под забрало шлема, то, как легко стелется дорога под собранным твоими руками мотоциклом. Трудно поверить, что все это теперь позади.
– Не бойся за свое сокровище, – ободряюще сказала я.
Коснувшись моей руки на рукоятке газа, отец удовлетворенно кивнул. Он выглядел чуточку встревоженным, но встревоженным как любой отец, отправляющий ребенка в первую поездку на велосипеде. Интересно, помнит ли он, как круг за кругом я гоняла на тренировочном треке и испытывала его терпение, трогаясь так, что байк прыгал лягушкой. Как раз за разом рисовала восьмерки на асфальтовой площадке, не попадая в нарисованный трафарет, а он зорко следил, чтобы колеса точно проходили траекторию. Наверное, он до конца не верит, что я смогла взять от него все.
Я завела мотор. Послышалось урчание выхоленного двигателя, и в помещении запахло бензином. Отец поспешил толкнуть вверх подъемную дверь гаража, открывая выезд на дорогу, будто лакированную от смеси солнца и росы. Оставаясь у входа и глядя, как я выезжаю на улицу, он напоследок постучал себя по голове костяшками пальцев, наказывая, чтобы я не вздумала снимать шлем. Я постучала себя в ответ. Со стороны это наверняка выглядело забавно – парочка обезьянок, обменивающаяся тайными сигналами. Звук мотора разлился по сонному кварталу, и папа дал мне знак, чтобы я побыстрее уезжала, пока шум не перебудил всех соседей. В следующую минуту я сосредоточилась на переключении скоростей – счетчик азарта, верный друг, который будет теперь со мной.
Улицы пусты. Вдоль обочины – налитые влагой, несмотря на октябрь, кусты рейнутрии и папоротника. Ни машин, ни мотоциклов. Дорога, от которой местами шел пар, принадлежала только мне. Я бросила взгляд на наручные часы – семь тридцать утра вторника. Я успею повидаться с кем-то из бывших учителей еще до того, как начнется первый урок. Крутанув ручку газа, я жадно впитывала звук набирающего мощность мотора и, подавшись вперед, отдалась дороге.
Я с неохотой снимала шлем на стоянке возле школы. Откинув подножку мотоцикла и повесив шлем на ручку, я поняла, что жажда скорости еще не удовлетворена. Руки в перчатках гудели, приглашая сделать еще круг, к тому же погода обещала быть просто прекрасной – солнце поднималось, набирая силу, а прохладный ветерок охлаждал кожу.