Прямо у портала стоял Один, облокотившись на мраморную колонну. Хильда стянула с указательного пальца кольцо, которое подобрала с трупа, и всунула его в руку Всеотца. Он криво улыбнулся, воительница прошла, не сказав ни слова. Один щёлкнул пальцами – и портал развалился, а сам он исчез, оставив за собой падающие перья его воронов.
Тьма. Кругом густая, ощутимая на коже тьма – тяжёлая, холодная, наводящая беспокойство. Дом скрипел, Хильда была в просторной комнате, а снаружи доносился хруст, словно кто-то ломает хворост. Глаза Хильды привыкли к темноте. В комнате стояла покосившаяся кровать, на которой лежало иссохшее тело мужчины, одетого в кафтан. Хруст смешивался с чавканьем и еле слышным рычанием. Хильда выглянула через порванные клочки ткани на дверном проёме в длинный холл – никого не было видно.
– Скалли? – тихи-тихо позвала Хильда.
Ответа не было. Что же там хрустит и чавкает? Свет был сожран тьмой, все факелы были потушены, пришлось надеяться на собственное зрение. Хильда старалась производить как можно меньше звуков. Она медленно ступала вдоль левой стены. Из тени тьмы показался трон, где когда-то восседал какой-то правитель. Её дыхание остановилось. От испуга ей пришлось зажать себе рот ладонью и крепко сдавить вырывающийся крик ужаса.
Из-за трона поднялась высокая фигура, которая держала в зубах человеческую руку. Хруст. Кх-кх, ломались кости руки. Тварь почти не жевала и сразу глотала. Худые ноги, длинные ручищи с острыми, как мечи, когтями. Наверное, хорошо, что Хильда не видела лицо этого ужаса. Надо двигаться, тварь могла почуять её.
– Скалли, мне страшно, – говорила у себя в голове Хильда.
Вот и выход. Двери были выбиты, и у них лежали два обглоданных по пояс воина. По неосторожности в темноте Хильда поскользнулось на крови и громко упала. Чудище замолкло, Хильда затаила дыхание. Сердце было готово остановиться прямо в тот момент, а кровь в её жилах замерла в ужасе вместе с ней. Бум! Трон влетел в стену и раскололся на части. Страх приковал её к полу, встать было невозможно. Тварь пережёвывала чью-то голову и двигалась в направлении Хильды. Голова, как спелый арбуз, раскололась в челюстях чудища, и мозги, как застывшие размятые яблоки, упали на пол с глухим «хлюп». Даже кричать невозможно – такой страх овладел всем телом, что даже инстинкт самосохранения замер.
Тёплая и невидимая сила, словно рука помогла Хильде встать, и инстинкт, придя в себя, понёс её из дома куда-то, в ещё более зловещую тьму. Она бежала вниз по склону, но чудище её не преследовало. Журчание воды под ногами остановило её – она стояла в мелком ручейке. В горле было сухо, она склонила голову к воде и набрала воды в рот, но, почувствовав её вкус, сразу выплюнула назад и ошарашенно посмотрела на воду, которая вдруг загустела. Это была кровь, холодная, солёная кровь!
Ручей бежал с холма, откуда начали доноситься ритмичные удары барабанов и совершенно животные крики. Раздался рёв такой мощи, что каждый камушек под ногами Хильды задрожал. Во тьме она не могла отыскать путь, откуда пришла. Во мраке всё выглядело одинаково. Рычание становилось всё громче и приближалось всё ближе к Хильде. Ничего не оставалось, как бежать вверх по крутому склону, к звукам барабанов.
Тварь приближалась. Хильда оглядывалась, видя во тьме снующий высокий силуэт. Камень скользнул под ногой Хильды и, видимо, угодил прямо в морду чудища. Оно жалостно завопило.
На вершине холма её взору предстало кладбище: множество могил, одна раскопана. Над ней стояла женщина с бубном и яростно била по нему, крича знакомые заклинания от Aptrganga[9]. Хильда встала по другую сторону могилы и посмотрела на костлявое лицо женщины, та перестала бить и опустила руку.
– Aptrganga рыщет в поиске тёплой плоти, – с печалью заговорила женщина, будто всё, что здесь случилось – её вина. – У этой твари нескончаемый аппетит. Зло и тьма окутали мир, и Aptrganga забрал всех живых, кроме меня.
– Как это произошло? – на кладбище сошла стужа, и инеем покрылась вся земля. Хильда задрожала.
– Я могла это предотвратить. Могла бы спасти всех…
Женщина бросила бубен на могилу и подняла голову – Хильда оторопела: на неё смотрела она сама. Её лицо было худее и выглядело болезненно, а глаза светились некогда воинским пламенем. Рёв заставил Хильду отвлечься.
– Я – это ты, – сказала Хильда.
– Разве это имеет значение? – грустно спросила другая Хильда. – Мы обе умрём от того, что создали!
– Что ты делаешь? Нет! – другая Хильда закричала громко и отчаянно.
9
В переводе с древнесеверного: «послеходящий». Имеется в виду человек, который умер и вернулся к жизни после смерти. Аналог ходячего мертвеца.