Чудище воткнуло меч в землю и скинуло капюшон, на лице засверкали вспышки, мелкие-мелкие, и из неоткуда появился череп ворона. Длинный, белый, с горящими глазницами. Ужас охватил Хильду, как огонь охватывает сухой хворост. Слово «чудище» слабо подходило для описания этого. Нечто подняло меч и в три шага подошло вплотную в Хильде.
– Хорошо, что ты узнала меня, – хрипело нечто, словно в глотке у него застряла кость. – Любуйся своим детищем, Кусачий Меч! Ты была так горда собой, не так ли?
Хильда молчала. Страх миновал и не сковал её. Её кровь закипала. Чёрная слизь капала с нечто, а соприкасаясь с землей – прожигала её.
– Ты застала меня врасплох, с лёгкостью убила моих ребят, а затем и меня. Оставила меня на поляне на корм воронам, ты думала, что я не вернусь? – Хильда ничего не ответила. – Молчишь? Даже глаза боишься поднять на то, что сама сотворила. Сегодня уйдёт только один из нас, Хильда, дочь Харальда, жена Скаллигрима Волчей Шкуры.
Хильда не страшилась поднять глаза и увидеть ею сотворённое исчадие, нет – она набиралась сил. Нечто присело и упёрлось своим клювом ей прямо в лоб, она чувствовала, насколько тот острый, кровь побежала по её переносице вниз по щеке и на землю.
– Давай же, посмотри на меня, – настаивало нечто. – Подними свои лицемерные, трусливые глаза и встреть то, что сама сотворила, Хильда Кусачий Меч!
Хильда заорала в гневе. Её удар топором откинул нечто – из его раны сочилась чёрная слизь. Бой начался, деревья разрушались, рассыпались в пепел и пыль. Пульсация учащалась, становилось всё ярче, и она отчётливо видела, что стоит перед ней Вальравен.
Хильда выглядела ничтожно по сравнению со своим противником, который не подпускал её близко. Ей приходилось уклоняться и уворачиваться, меч и секира свистели у её носа, плеча, ноги. Удача – ей удалось заблокировать удар меча и проскользнуть под ногами Вальравена. Своим саксом она пробила коленку нечто, но не успела вытащить свой клинок – тяжелый, как от дубины, удар откинул Хильду на другой конец поля битвы. Вальравен пытался встать, но огромной туше было сложно устоять на костлявой ноге. Удар был слишком сильный, в глазах то и дело мерцали вспышки – красные, жёлтые, зелёные.
– Ты смогла, – прозвучал голос Скалли, который она так давно не слышала. – Тебе осталось добить его. Заверши начатое.
Хильда встала. Ноги запутались. Упала. Снова поднялась. Вальравен стоял на одной ноге и при попытке взмаха секирой рухнул на землю. Хильда всем телом замахнулась и обрубила руку Вальравена, которая тянулась к секире. Но противник не собирался сдаваться так просто. Своими длинными пальцами он схватил Хильду за предплечье и повалил её, холодная земля вздрогнула. Вальравен поднял голову над лицом Хильды, слизь упала ей прямо на губы, но вреда не причинила. Своим клювом он пробил плечо Хильды, та закричала от боли, которая прошла по всему телу. Её же кровь капала её лицо, Вальравен сардонически засмеялся.
– Спустя столько лет скитаний во тьме, в мечтах о мести… Ты сама приходишь ко мне в лапы. Грязная, уставшая, полная печали. Тешишь себя надеждами о спасении Скаллигрима? Знай же: он вечно будет гнить в Хельхейме, и воспоминания о нём сотрутся в каждом мире.
– Меч, – сказал Скалли в голове Хильды.
У неё под рукой действительно лежал меч. Она схватила его и пронзила грудную клетку Вальравена. Он засипел, захрипел, издал бульканье и пал. Хильда поднялась над ним, тело ещё шевелится. Топор вновь крепко держится у неё в руке, в этот раз она не потеряет хватки.
– Ты сам наслал на себя это проклятие, – речь Хильды была уверенна. – Даже со второй жизнью, но я победила тебя. И если надо будет – то и в третий раз я оставлю тебя на корм воронам.
– Скаллигрим знал, – кашляло знакомое нечто. – Он знал, что день придёт. Я знал, что погибелью моей станет женщина, что носит месть на сердце за смерть волка. Воронов я видел, что клюют мой труп… Холодный, белый – настоящий пир для пернатых. Однажды конунг для людей, теперь конунг для воронов. Что дальше, Хильда Кусачий Меч?