– Я хочу пригласить вас всех в кубинский ресторан под названием «Викторс», – добавил Белтран. – А потом мы поедем за кое-чем в другое местечко. – Он повернулся к Тайсону, но Тайсон, опередив его, подмигнул первый. Белтран захохотал. – Да! Ты согласен?
– Я под домашним арестом. Но я могу пригласить вас в офицерский клуб сегодня вечером.
– Они не пропустят рядовых, лейтенант, – улыбнулся Калан.
– Пропустят, если это означает рядовой гражданин, – махнул рукой Тайсон.
Кое-кто усмехнулся. Они еще побеседовали немного. Дверь распахнулась, и вошел Корва. Он внимательно осмотрел присутствующих, и его взгляд остановился на Тайсоне.
– Еще один вшивый офицеришка, верно, Винс? – выкрикнул Садовски.
Корва улыбнулся.
– Да, Ски. Я был старшим лейтенантом, пехотинец. Наша двадцать пятая дивизия называлась «Молния джунглей». Самое подходящее название для проклятущего Вьетнама.
Дружеский хохот, вопли одобрения огласили зал.
– Военно-воздушная дивизия считалась самой боевой, и это вы должны знать, если по-настоящему воевали во Вьетнаме, – сказал Белтран.
Калан добавил:
– Вьеты накладывали в штаны, когда видели приближение дивизии.
Корва указал на эмблему на рукаве Тайсона, на желтом фоне которой чернела голова лошади над идущей наискось полосой.
– Видите это? – Он пощелкал пальцами по голове лошади. – Это та лошадь, на которой вы никогда не ездили... – Корва провел пальцем по диагонали. – А эту линию вы не смогли удержать. А желтый цвет говорит сам за себя.
– Враки все это! – рявкнул Садовски.
– Чтоб тебя... – не стал продолжать Калан.
– Что за унижение? – не удержался Уолкер.
Корва потер руки.
– Это шутка. Старая армейская шутка. Все завидовали тем, кто служил в воздушно-десантной дивизии.
– Ты чертовски прав, – сказал Калан.
Корва взглянул на часы.
– Ну, пора. – Чуть наклонив голову, он обратился к пятерым ветеранам: – Я был бы вам очень признателен, если бы вы побыли здесь, хотя не уверен, что мне удастся заглянуть к вам.
Тайсон встал, то же самое сделали остальные. Белтран достал из кейса бутылку рома и щедро налил каждому в кофе.
– Краткий тост, джентльмены. – Он поднял хрупкую чашку мясистой рукой с видом человека, привыкшего к светским раутам: – Я пью за погибших, да простит меня Бог, но я не могу упомнить их всех по имени.
Они выпили.
– Удачи, лейтенант! – сказал Уолкер.
Корва поставил чашку на стол и ловко подхватил свой кейс.
– Ну, в долину смерти скачет первый полк.
Тайсон крепко пожал руку каждому и последовал за Корвой. В коридоре адвокат заметил:
– Приятно видеть такое спаянное подразделение.
– Это невероятно после почти двух десятилетий.
– Да, неужели? На суде это нам ничем не грозит. Вы были приятно удивлены?
– Я хотел из вас душу вытрясти.
– Но вы выглядели так, будто вам хорошо в их обществе.
– Ну... как сказать... мне былоприятно увидеть их снова, хотя сначала я не знал, куда деться от неловкости.
– Мне они показались очень сплоченным коллективом.
Тайсон молча сделал несколько шагов, потом сказал:
– Они все убийцы.
– Это верно, но они нашиубийцы.
Они медленно поднялись по лестнице и остановились перед дверью приемного зала, называемого Стоунуолл Джексон.
– Когда войдете, смотрите каждому в глаза, – сказал Корва. – Полковника Гилмера приветствовать необязательно. Наш стол справа от входа. Вопросы есть?
– Как только меня сюда занесло?
– О, вы проделали долгий путь. – Корва открыл дверь, и они вошли.
Глава 40
Огромный красиво убранный зал с натертым до блеска паркетом предназначался для светских приемов и вечеров без женщин или без мужчин. Торцовая стена была выложена кирпичом, дополнением которой являлся камин, сработанный из грубых камней. Другие же стены обшили панелями темного дерева. По обеим сторонам торцовой стены вились арочные переплеты окон, а прямо над камином висел портрет Джексона, которого случилось принимать в Форт-Гамильтоне перед его поездкой на рабовладельческий Юг.
Перед камином было небольшое возвышение, а за ним стоял полковник Фарнли Гилмер. По правую руку от Гилмера поставили стол для бриджа, за которым сидела майор Карен Харпер.
Тайсон и Корва заняли свои места за длинным банкетным столом у правой стены зала. Прямо напротив них за таким же столом разместились полковник Пирс, майор Вейнрот и капитан Лонго. Слева от присяжных Тайсон заметил секретаря суда – хорошенькую молодую блондинку, она была настолько сексуальна, что не вызывала никаких желаний, кроме одного. Блондинка примостилась за раскладным столиком бежевого цвета, напомнившим Тайсону трибуналы времен вьетнамской войны. Пожалуй, кроме военной формы, этого столика и, может быть, портрета Джексона, ничто не говорило о том, что в этом месте собрались праздновать правосудие.
Банкетные столы застелили белыми льняными скатертями. Тайсон уловил запах пива и сигаретного дыма.
В задней части зала было наскирдовано около сотни складных стульев. Один из них стоял между столами защиты и обвинения лицом к подиуму. Это, как догадался Тайсон, было место для дачи свидетельских показаний. Американский флаг в пирамиде служил выгодным фоном для сидящей перед ним Карен Харпер.
У двери, подбоченясь словно на параде, гордо стоял молодой чернокожий сержант. Он был при оружии, хотя сам Тайсон, выступая свидетелем на трибуналах, не видел, чтобы кто-то, призванный следить за порядком во время судебного разбирательства, носил оружие или надевал пилотку.
Тайсон обратил внимание, что присяжные, защита и группа следователей разместилась как можно дальше друг от друга, с тем чтобы мнение, высказанное в маленьком кругу единомышленников, не разносилось по всему залу.
Полковник Гилмер посмотрел на часы.
Тайсон взглянул на Карен, но она что-то читала, положив бумаги на колени.
Пирс, Вейнрот и Лонго, сдвинув головы, совещались.
Секретарь приготовилась внимать и уже оставила на бумаге несколько стенографических знаков.
Винсент Корва делал пометки в своих бумагах. Потом, положив карандаш, наклонился к Тайсону и шепнул:
– Итальянцы посылали вместо снарядов презервативы. Почему вы не получили их?
– Доброе утро, – сказал полковник Гилмер. – Мы собрались здесь, чтобы провести официальное расследование по ряду обвинений, выдвинутых против лейтенанта Бенджамина Тайсона, определяемых 32-й статьей «Кодекса военных законов». – Полковник посмотрел на Тайсона. – Лейтенант, вам сообщили о вашем праве быть представленным гражданским адвокатом не за счет Соединенных Штатов, или же военным адвокатом по вашему выбору, или военным адвокатом, назначенным военной адвокатурой в Форт-Диксе. Вы заявили, что желаете быть представленным мистером Винсентом Корвой, жителем Нью-Йорка.
Тайсон какое-то мгновение рассматривал Гилмера. Он выглядел лет на шестьдесят: короткий ежик седых волос, мужественное лицо, но при этом странно бессмысленное выражение глаз.
– Пусть в протоколе ведения суда отметят, – продолжал Гилмер, – что мистер Корва присутствует здесь. – Гилмер перевел взгляд на Корву. – Мистер Корва, я бы попросил вас выйти вперед и зафиксировать свое присутствие, расписавшись на трех экземплярах официального документа.
Корва встал и подошел к столу Харпер. Они обменялись парой слов, которые Тайсон не смог расслышать, и майор подала Корве офицерский рапорт.
Тайсон поймал на себе меланхоличный взгляд полковника Пирса. На вид он казался не старше пятидесяти, молодой полковник. У него были пышные темно-каштановые волосы – чуть длиннее, чем разрешалось по уставу. Для чтения документов он держал при себе две пары очков, но Тайсон не раз видел его читающим с одного и того же расстояния без них. Цвет его лица был поразительно красным, и Тайсон не мог понять, от длительного ли это пребывания на солнце или же от высокого кровяного давления.
Корва вернулся за стол и занял свое место. Полковник Гилмер приступил к процедуре ведения суда и начал зачитывать выдвинутое обвинение, время от времени поглядывая на Тайсона: