– Ну что ж, пора возвращаться. И прекратите строить глазки блондиночке. Харпер злится на вас.
Они вошли в зал суда и заняли свои места. Через минуту появились Карен Харпер, майор Вейнрот и полковник Пирс.
– Давайте продолжим, – сказал полковник Гилмер. Он оглядел присутствующих с важным видом. – В добавление к заявлениям присягнувших свидетелей мы имеем заявление не дававшего присягу мистера Эндрю Пикара, чья роль в этом деле хорошо известна всем сторонам. Как офицер, ведущий расследование, я имею право вызвать мистера Пикара для дачи свидетельских показаний. Это делается в интересах правосудия, справедливости и завершения следствия. – Он посмотрел на Корву. – Надеюсь, вы понимаете, что мистер Пикар является моим свидетелем, а не государственным?
Корва встал.
– Я не вижу разницы между вами и правительством, полковник, но я охотно подыграю вам.
Полковник Гилмер хотел было объяснить различие, но по личным соображениям перешел к следующему пункту. Он обратился к Тайсону:
– Лейтенант, встаньте, пожалуйста.
Тот поднялся.
Полковник читал напечатанный текст:
– Лейтенант Тайсон, прежде чем продолжать слушание, я спрашиваю вас теперь же, имеются ли у вас какие-либо вопросы относительно вашего права хранить молчание о преступлении, в котором вас обвиняют; права сделать заявление под присягой или без нее: права использования любого сделанного вами заявления; нашего права на перекрестный допрос свидетелей обвинения или представления всего, чего хотите, в свою защиту, а также свидетелей защиты для смягчения вины и наказания.
Тайсона не переставало удивлять, кто же придумывал такие бесконечные предложения.
– Мой клиент попросил меня разъяснить ему, – ответил Корва, – почему ему предлагают делать заявления или давать показания для смягчения вины или наказания. Он говорит, что это все равно что просить извинение за то, о чем он никогда не говорил и чего никогда не делал. Надо заметить, полковник, что вопрос моего клиента поставил меня в тупик, и я думаю, что, может быть, кто-нибудь в этом зале даст на него ответ.
Полковник Гилмер откашлялся и снова вернулся к процессуальному сценарию.
– Я не могу продолжать ведение дела, пока не буду убежден в том, что обвиняемый понимает текст, который я только что прочел. Общая практика подобных дел, мистер Корва, показывает, что если подсудимого представляет защитник, то он... – За столом обвинения закашляли. – Защитник должен объяснить обвиняемому все непонятное заранее. Откровенно говоря, в моей практике не было такого, чтобы после прочтения данного предложения у подсудимого возникали вопросы.
– И тем не менее, – сказал Корва, – вина моего клиента еще не доказана. Давайте исходить из этого.
– Если полковник позволит мне... – поднялся Пирс. – Не в моих правилах помогать защите или обвиняемому в постижении собственных прав, но в интересах правосудия и справедливости я бы объяснил значение таких слов, как смягчение вины и наказания, применительно к этому процессу. – Он посмотрел Тайсону прямо в глаза. – Давайте рассмотрим детский пример. Предположим, лейтенант, вас вызвали к директору школы, подозревая в избиении некоего Томми Смита. А вы заявляете: «Я никогда не бил его, хотя он этого заслуживает». Вот это заявление и будет означать и защиту, и смягчение вины и уменьшение наказания.
– Звучит так, будто за мной признают вину, полковник, – бросил Тайсон.
Полковник Пирс улыбнулся. Тайсон наклонился к Корве.
– Он это серьезно?
– Мы находимся в Зазеркалье. Здесь все до единого чокнутые, и если мы здесь задержимся чуть дольше, то начнем верить им. Скажите этому засранцу, что вы поняли.
– Какому?
– Да... Гилмеру.
Тайсон посмотрел на полковника Гилмера.
– Полковник, я полностью понимаю и принимаю объяснение полковника Пирса, как и приведенный им пример того, как я могу извиняться за то, что я не совершал.
Гилмер кивнул, довольный, что вопрос разрешен. Тайсон и Корва сели на свои места.
– Мы обратили на себя всеобщее внимание.
– Мы слишком много на себя берем. Винс. Когда я вошел сюда, табло показывало, что они начали игру без нас и выиграли.
– Не паникуйте.
– Вы дали понять, – обратился к Корве полковник Гилмер, – что желаете вызвать в качестве свидетелей следующих лиц: мистера Пола Садовски, мистера Энтони Скорелло, мистера Фернандо Белтрана, мистера Ли Уолкера, мистера Луиса Калана. Я устроил явку этих свидетелей в суд за государственный счет. Мистер Корва, вы можете вызвать первых свидетелей, сообщив сержанту Лестеру, кого конкретно вы хотите пригласить.
Корва встал.
– Я не хочу вызывать никаких свидетелей. – Он сел.
Полковник Гилмер чуть не сорвался с кафедры, за которой стоял.
– Это же была ваша инициатива, мистер Корва, вызвать свидетелей защиты.
– Нет, сэр, это не было моей инициативой. – Корва бессмысленно черкал что-то на листке желтой бумаги.
– Мистер Корва, этих пятерых привезли сюда по вашей просьбе, – сказал Гилмер. – Государство оплатило их проезд, разместило на ночлег и кормит за свой счет. Если вы не собирались вызывать их для дачи свидетельских показаний в пользу своего клиента, почему государство должно нести ненужные расходы и заботиться о доставке их сюда?
Корва оторвался от своих рисунков.
– Полковник, правительство и страна послали этих пятерых во Вьетнам на год за казенный счет. Значит, и в Нью-Йорк они могут послать их на встречу ветеранов за счет налогоплательщиков. Небольшая компенсация.
Полковник Гилмер охрип от негодования.
– Мистер Корва, – закашлялся он, – я был слишком терпелив с вами. Если у вас не было намерения вызывать их сюда, тогда и не нужно было затевать вес это.
– Полковник, вызывать или не вызывать свидетелей защиты, решаем только я и обвиняемый, и сделать это мы можем в любое время. Я решаю не вызывать этих свидетелей.
Полковник Гилмер изящно поклонился.
– Безусловно, это ваше право.
Тайсон взглянул на сержанта Лестера, казавшегося сильно разочарованным, потом перевел взгляд на полковника Пирса, майора Вейнрот и капитана Лонго. Они скрывали свое разочарование немного лучше. Он посмотрел на Карен Харпер и поймал ее взгляд, но потом она отвернулась, поэтому Тайсон переключился на судебного репортера, которая снова улыбнулась ему. Так они смотрели друг на друга, пока полковник Гилмер не обратился к Бену.
– Лейтенант Тайсон, прошу вашего внимания.
– Слушаюсь.
– Вместо показаний свидетелей защиты я приму во внимание заявления, данные под присягой вышеуказанными свидетелями, если вы того желаете.
– Мы того желаем, полковник, – ответил Корва.
– Отлично. Хотите ли вы, чтобы я вызвал каких-либо других свидетелей, чьи имена не упоминались в списке свидетелей? Если да, тогда назовите мне их фамилии, место работы или адреса.
– Мы бы хотели вызвать следующих людей в качестве свидетелей защиты или объективных свидетелей: Дэниэла Келли, Майкла Детонка и франко-вьетнамскую монахиню, известную под именем сестры Терезы.
Полковник Гилмер, казалось, было готов к этому.
– У вас имеются их адреса, мистер Корва?
– У меня есть последние адреса, полковник. Думаю, и у вас они тоже есть.
– Да, вы правы. И я предпринял все попытки связаться с этими людьми, но безуспешно.
– Тогда мы не можем считать следствие законченным.
Полковник Гилмер потряс головой.
– Мистер Корва, поскольку нет способа, с помощью которого вы могли бы убедить меня или другого человека в том, что явка этих свидетелей поможет защите вашего клиента, то их отсутствие не ущемит прав вашего клиента. Прокурор с таким же успехом мог бы заявить, что они государственные свидетели. Отсутствующих свидетелей, не проявляющих признаков жизни в течение десяти, восемнадцати и даже двух лет, мы считаем ушедшими из жизни.
Корва не согласился.
– Я знаю, что в спецслужбах правительства работают агенты, не подающие признаков жизни десятки лет, но их тем не менее продвигают по службе и повышают в звании.