Тайсон хотел было присоединиться к празднующим, но раздумал, решив, что не в настроении быть на людях, и к тому же ему недоставало уверенности появиться среди соседей. В этот вечер он решил хорошенько надраться, чтобы отважиться нанять машину и махнуть в Саг-Харбор.
Бен открыл застекленные створчатые двери и про шел в кабинет, налил еще немного виски и взял с полки несколько книг, которые бережно уложил в картонную коробку. Он намеревался с утра переехать на квартиру к Полу Стейну.
Зазвонил телефон, но Тайсон не обращал на него никакого внимания, продолжая шарить по ящикам стола в поисках карманного калькулятора. Телефон продолжал звонить. Только у десяти человек имелись незарегистрированные в справочнике номера, и он даже не мог предположить, кто добивается его в столь поздний час. Он нашел свой калькулятор и бросил его в одно из отделений кейса. Телефон все звонил. Тут его осенило, что это мог быть Дэвид, и он взял трубку.
Незнакомый женский голос спросил:
– Это мистер Бенджамин Тайсон?
Тайсон в свою очередь поинтересовался:
– Кто это?
– Это майор Харпер...
Он почувствовал, как сжался его желудок.
– Я из военной прокуратуры. Мне предписано провести расследование по статье тридцать первой «Кодекса военных законов», чтобы выявить факты пока что голословного утверждения о бесчинствах в госпитале Мизерикорд в республике...
– Вы что, серьезно?
– Да, лейтенант.
Тайсон опустился на стул.
– Откуда вы узнали мой номер?
– Мне его дали вместе с остальными документами...
– Его нет в справочнике.
– Я не понимаю, какое это имеет значение. Я прошу прощения за звонок в праздничный вечер...
– А откуда вы звоните?
– Из Вашингтона, что тоже неважно, лейтенант.
– Мне бы не хотелось, чтобы меня называли лейтенантом.
– Разве вы не получили приказ, призывающий вас на действительную службу?
Тайсон наклонился вперед и что-то машинально начал чертить в блокноте. Он не ожидал этого звонка, а поэтому был не совсем готов к нему. Всего несколько дней назад он мог бы совершенно легально покинуть страну. А сегодня он является офицером вооруженных сил Соединенных Штатов Америки и не имеет тех свобод, которыми наслаждается большинство американских граждан.
Майор Харпер невозмутимо пояснила:
– У меня здесь список всей зарегистрированной корреспонденции...
– Да, я получил эту чертову повестку.
После минуты молчания майор сказала как можно любезнее:
– Я была бы вам очень признательна, если бы вы относились ко мне с уважением, которое приличествует моему званию.
Тайсон потер лоб и откинулся на спинку стула.
– Вы ждете, чтобы я вас называл мэм?
– Это правильная форма обращения к женщине-офицеру старше вас по званию.
Тайсон шумно вздохнул. У него начала сильно болеть голова, ком подкатил к горлу. Но он произнес следующие слова гораздо мягче:
– Хорошо. Полагаю, что мне следует вести себя как можно вежливее, мэм.
Она ответила ему примирительно:
– Извините, если обошлась с вами строго.
– Ничего страшного. Чем могу быть полезен?
– Как я сказала, я провожу неформальное расследование, чтобы установить, соответствует ли содержание книги «Хюэ: гибель города» реальным фактам. Надеюсь, вы знакомы с этим произведением.
– Что-то припоминаю.
Харпер продолжала:
– Я собиралась начать расследование в других местах, а потом позвонить вам. Но у меня возникла мысль, что, может быть, вы захотите использовать возможность первым дать показания.
– В этом есть здравый смысл.
Майор Харпер заговорила на казенном языке циркуляров.
– Думаю, мне следует уведомить вас о ваших правах согласно статье тридцать первой военного кодекса. Вы имеете право молчать и давать юридическое заключение. Также я ставлю вас в известность, что вам предъявляется обвинение в убийстве.
Тайсон не ответил.
Сделав паузу, она закончила:
– У вас также есть право задать вопросы свидетелям, но к настоящему времени у нас нет ни одного. Как я уже говорила, вы – первый, кому я звоню. Послушайте, ведь как человек, имевший отношение к военной службе, вы знакомы со своими правами. Я хотела бы знать, не желаете ли вы встретиться со мной для беседы?
Тайсон обдумывал ответ. Женщина казалась необычно открытой, признавшись, что не проводила предварительной работы до звонка. Он вспомнил, что процедура расследования в армии заключалась в наступлении на подозреваемого, что, мол, против него уже нашли целый батальон свидетелей и кучу вещественных доказательств.
После недолгого размышления Тайсон пришел к выводу, что на этой стадии прокуратура решила обойтись без натиска. Все зависело, как он понимал, в большей степени от него самого и этой незнакомой женщины, Существовали и другие факторы, но ходатайство следователя, проводящего предварительное расследование, не давать делу ход могло бы подавить этот натиск. Тайсон согласился.
– Хорошо. Давайте встретимся.
Она с готовностью ответила:
– Отлично. Не хотите ли приехать в Вашингтон?
– Не очень.
– Ну тогда я прилечу в Нью-Йорк. Как насчет завтрашнего дня?
Тайсон прикинул в уме возможные дела, затем согласился:
– О'кей.
– Какое время вас устроит?
– А в каком местемы с вами будем беседовать, майор?
– Ну... несколько вариантов... аэропорт, Форт-Гамильтон...
– Нет, нет и нет.
– Ваш офис?
– Не думаю, чтобы это было подходящим местом, даже если бы вы пришли в гражданской одежде.
– Тогда бы мы могли побеседовать у вас дома.
Он предложил:
– Садитесь на девятичасовой рейс. Любой лонг-айлендский лимузин довезет вас до меня. Здесь вы будете около одиннадцати утра.
– Хорошо. В одиннадцать утра у вас. Смею предположить, поскольку вы согласились встретиться, что вы воздержитесь от своего права хранить молчание.
– Тогда бы я не просил вас проделать весь этот путь в Нью-Йорк.
– Отлично... потому что существует возможность, которую мы... я не питаю тщетных надежд, но если мы обсудим это, то дело можно будет закрыть после беседы с вами и другими членами взвода, которых мы разыщем.
– Хорошо.
– И еще одно. Если вы возбудили гражданское дело против автора этой книги, вам не придется отвечать.
– Я как раз думаю над этим.
– Будет ли адвокат присутствовать при нашем разговоре?
– Мне надо подумать.
– Конечно, это ваше право, но как офицеру и образованному человеку он вам не понадобится. – Она предупредила осторожно: – Вы могли бы вызвать адвоката по телефону, однако нет нужды все обострять. Если при нашем разговоре будет присутствовать адвокат, мне придется взять с собой стенографистку и тогда...
– И тогда мне понадобится магнитофон, а как только вы узнаете об этом, в моем доме установят телевизионные камеры и в него набьется столько народа, что... Хорошо. Адвоката не будет.
– Не поймите меня превратно. Согласно кодексу, вы имеете право...
– Я знаю кодекс. Я прошел освежающий память курс в библиотеке.
– Вот и хорошо.
– Можно вам задать один вопрос?
– Конечно.
– Если я лейтенант, а вы майор, почему же я тогда держу ситуацию под контролем? Сейчас, конечно, вы не должны отвечать на это. Вы имеете право, как юрист, утаивать свои намерения.
Майор Харпер помолчала, прежде чем ответить.
– Вы чувствуете себя офицером вооруженных сил?
– Ни в коей мере.
– Тогда звание в сторону. Я беру в расчет ваши эмоции. Должно быть, оно сбивает вас с толку.
– А потерял ориентацию, когда меня первый раз призвали на службу в армию. Данный же случай есть не что иное, как незамаскированная западня.
Майор не знала, что ответить.
– Надеюсь, что служба окажется краткосрочной.
– Я тоже.
– Неужели? – И тут он неожиданно перевел разговор на другую тему. – Вы пьете кофе? Если нет, тогда мне не стоит возиться.
– Кофе – это отлично.