Глава 28. Пир воронов
Подведя итог вечно суматошному дню, на землю тихо ступила ночь. Так уж повелось от сотворения мира, и так будет до его конца. Земля медленно остывала, отдавая тепло щедрого дневного светила озябшему воздуху.
Переправа затянулась до самой темноты. Не рискнув дробить вновь собранную в единый кулак армию, я приказал разбить лагерь. Поход к Канн-Сильвану мог и подождать. Судьба эльфийской армии меня волновала мало – это теперь проблема лорда Вэона. Правда, я все же приказал усилить ночную стражу. Так… На всякий случай. Осторожность – лучшая часть доблести.
Бессонная ночь и напряженный день совершенно выбили меня из сил. Едва солнце скрылось за горизонтом, я завалился в свой шатер и, не раздеваясь, рухнул на спальное ложе.
Огонь, кругом огонь. Земля почернела от огня и выгорела до песка, расплавленного в мутную, тягучую массу. В воздухе стоял отвратительный, тошнотворный запах горелой плоти.
Резко проснувшись, я нащупал рукоять Химеры мирно лежащий рядом и лишь тогда успокоился. Проклятые кошмары сегодня вновь превзошли сами себя. Немного повалявшись в постели, я тихо ругнулся и встал.
Сквозь плотную ткань походного шатра отчетливо виделся отсвет ночного костра. Откинув входной полог, я вышел наружу. По груди резанул порыв холодного ночного ветра, окончательно прогоняя остатки сна.
Перед шатром ярко пылал костер. За границей его света чернело несколько фигур ночных стражей. Возле огня мирно попыхивал трубкой Бальдор, устроившись прямо на голой земле.
– Тоже не спится? – тихо поинтересовался он, когда я присел на корточки рядом с огнем.
– Есть немного, – кивнул я.
– Глотни-ка, – гном протянул мне объемистую кожаную флягу.
Сделав большой глоток, я закашлялся, жадно хватая ртом воздух. Во фляге оказалось не вино, а нечто напоминающее "воду орков", но гораздо крепче.
– Что это за пойло? – продышавшись, поинтересовался я.
– Самогон, настоянный на горных травах, – гордо ответил он. – Сам делал, по тайному семейному рецепту.
– Отрава.
– Не нравится – давай сюда, – обиделся гном. – Самому мало.
– Не могу позволить своему другу травиться подобной гадостью, – сказал я, сделав очередной глоток из фляги гнома. – И вообще, алкоголь – враг.
– А врага надо безжалостно уничтожать, – Бальдор вырвал флягу у меня из рук и жадно приложился к ней сам.
Хлебнув самогона, гном глубоко затянулся из трубки. Меня слегка передернуло – крепость гномьего табака уже давно вошла в поговорку. Может легенды не врут – гномов и вправду создали из камня.
– Я видел Эйвилин, – после короткой паузы произнес гном.
– Вот как? Я подобной чести не удостоился.
После нашей ссоры Эйвилин умчалась к брату.
Эльфийские отряды в моей армии прочно заняли нишу легкой кавалерии. Большая их часть переправлялась на севере возле Змеиных топей. Командовал ими Илион. Может быть, я не слишком его люблю, но командир он опытный.
– Она справлялась о тебе.
– Надеюсь, ты передал ей, что я отлично себя чувствую.
Тяжело вздохнув, гном на миг закатил глаза к небу:
– Упрямый дурак! Ты не думаешь извиниться?
– За что? Я все сделал правильно!
– Я это знаю, Леклис. Не могу сказать, что твое решение мне понравилось, но я понимаю его необходимость.
– Так почему я тогда должен извиняться?
– Ты поступил не слишком честно, приняв предложение лорда Вэона даже не посоветовавшись с ней. А ведь речь не просто о высоком лорде-предателе, а об одном из убийц ее родителей. Извинись. Ты надолго испортишь себе жизнь, если не сделаешь этого.
– Не думаю, что она сейчас в настроении выслушивать мои извинения.
Бальдор вновь глубоко затянулся из трубки и, выдохнув длинную струйку дыма в воздух, произнес с усмешкой:
– Поверь, она только их и ждет, чтобы помириться.
– Ты так хорошо знаешь Эйвилин?
– Нет, но я очень хорошо знаю женщин.
– Дай угадаю – именно поэтому ты до сих пор не женат.
– Я же говорю, что ОЧЕНЬ хорошо знаю женщин, – хмыкнул гном.
– Ладно, утром я последую твоему совету.
– Вот и отлично… Еще по глоточку?
Прислушавшись к внутренним ощущениям – в голове уже слегка шумело, и это после столь смешной дозы гномьего пойла, я отрицательно покачал головой:
– Хватит, пожалуй, иначе наши посиделки плавно перетекут в пьянку. Спокойной ночи.
– Тебе того же, Леклис, – сказал Бальдор, вновь прикладываясь к своей фляге.