— Рад видеть вас в добром здравии, герцог. — Я махнул рукой в сторону свободного кресла. — Надеюсь, вы пришли сообщить новости о прошлогоднем покушении на меня?
— Боюсь, нет, сир, — отрицательно покачал головой Ховальд. — Выяснить, кто изготовил "Убийцу королей" пока не удалось. Слежка за герцогом Рокнаром также ничего не дала. Пришли вести из Девяти королевств. Король Эльдор захватил столицу Килмарка и объявил о создании единого государства.
— И остальные человеческие правители позволили ему это? — удивился я.
— Его ближайшие соседи, королевства Оган и Харат, заняты войной между собой, — пояснил Ховальд, — а с лежащими на побережье Вольными городами у Эльдора союз.
— Интересно, что он будет делать дальше?
Человеческие королевства в последнее время приковывали моё внимание всё чаще. Эльфы были слишком заняты севером и вторжением гоблинов. Впрочем, глупо готовиться к наводнению, если твой дом вот-вот снесёт ураган. Гоблины пока были единственной угрозой империи. А люди? Что люди? Впервые за несколько веков у них появился шанс избавиться от владычества эльфов. А они, как всегда, передрались между собой. Люди, что с них взять...
Чрезмерное усиление одного из человеческих королевств угрожало Рассветной империи, и я следил за югом. Разумеется, не из-за большой любви к лиственной короне. У Восточного королевства тоже были границы с людьми, и за них я опасался даже больше, чем за границу с эльфами.
Гоблины — это очередные пешки, призванные отвлечь эльфов от людей. Следующий удар маг Жизни должен нанести именно с юга. Было непонятно одно: почему он медлит? Гоблины обречены. Да, они могут измотать легионы гномов и армии Домов, но победить — нет. Они лишились своего главного преимущества — внезапности, и их громадная численность уже не имеет значения. Стрелы и магия эльфов рано или поздно скинут их с горных перевалов. Вот только — рано? Или поздно?
Однако пока не было никаких следов мага Жизни, и это настораживало. Человеческие королевства воевали друг с другом, мирились и снова воевали. За полгода границы королевств перекраивались по нескольку раз, но всё это люди проделали сами, без помощи запретной магии.
И вот теперь один из человеческих королей совершил то, что за последние три сотни лет не удавалось никому: завоевал и присоединил соседнее королевство. Раньше эльфы внимательно следили, чтобы подобное не происходило. Стоило кому-то из человеческих королей добиться значительного перевеса над соперником, как к нему прибывал гонец из Иллириена и требовал немедленного примирения враждующих сторон. И короли людей подчинялись. А если не подчинялись, то вскоре на освободившийся трон восходил новый король, который подчинялся.
— Ховальд, присмотри за королём Эльдором повнимательней, — распорядился я.
Всё, что я пока могу делать — это восстанавливать своё королевство и наблюдать. В середине зимы была предпринята осторожная попытка заключить союз с двумя ближайшими королевствами людей: Экрином и Азманом, но те, как назло, в очередной раз поссорились из-за нескольких приграничных провинций. И их мелкие стычки в любой момент могли перерасти в большую войну.
— Уже сделано, ваше величество, — кивнул головой глава Тайной канцелярии. — Сегодня вечером в Вольные города уйдёт корабль, на котором под видом купцов будут несколько моих лучших агентов.
— Хорошая работа! — Чем мне нравился Ховальд, так это способностью принимать самостоятельные решения, не дожидаясь моих "ценных" указаний. — Немедленно доложи мне, как только придут их первые доклады.
— Будет исполнено, — коротко поклонился он, оставляя меня одного.
Нечто за окном привлекло моё внимание. Рабочий кабинет находился на втором этаже центрального крыла, и его единственное окно выходило в небольшой сад — дань эльфийской моде. Среди миниатюрных деревьев, уже зеленевших молодой листвой, прогуливалась леди Диана в сопровождении Мезамира. Парочка о чём-то оживлённо спорила.
Диана входила в мою жизнь неспешно, но настойчиво, словно ящер. Со временем наша взаимная неприязнь переросла сначала в терпимость, а потом в симпатию. Девушка понравилась даже Глоку, а это говорило о многом. Старому капитану я доверял больше, чем всем моим придворным вместе взятым.