— А ты, девонька, вроде еще похорошела…
— Замужество в пользу, — и с этими словами молодая женщина вытащила из-за спины румяного карапуза, державшегося за мамину юбку.
Ну, опять, как водится, бабушка обрадовалась, расцеловала внука, спросив дочь при этом, как у него резались зубки, переболел ли «корихой» и почему приехали без отца ребенка. На что Вера отвечала:
— Зубки, слава богу, хорошо перенес, корь миновала, а муж Вася следом будет — самолетом прилетит.
Между прочим, сразу выяснилось, что он тотчас заберет жену в Крым, а Юрочку они доверят попечению бабушки.
— Понимаешь, мама, только на тебя мы можем оставить своего единственного, — доверительно сказала дочь. — Ты всегда была такая внимательная, такая заботливая…
После этой лестной аттестации бабушке ничего не оставалось делать, как познакомить Юрочку с двоюродным братом Толей, все это время наблюдавшим сцену встречи из-за дивана. С племянником Вера, разумеется, тоже поздоровалась по-родственному, очень тепло, воскликнув при этом самым натуральным голоском:
— Ах, какая прелесть! Весь в сестрицу Лидочку. Поцелуйтесь, детки. Теперь вам не будет скучно…
На другой день, когда молодая мать убедилась, что сын привык к бабушке и все так чудесно устроилось, прилетел Вася. Еще через сутки молодые укатили в благословенный Мисхор. Слушать волшебную сказку о русалке, приплывшей из дальней страны к родному берегу…
А рано утром следующего дня бабка Агриппина разбудила меня и попросила поглядеть за ее воинственными внуками, которые уже вчера успели надоесть друг другу. Оказывается коренной житель Толик, не взирая на близкие родственные связи, зажег юному сибиряку фонарь под левым глазом. Сама бабуся повела в детский сад Ленку, родную сестренку Толика.
— Вы уж, пожалуйста, посмотрите за ними, Александр Степанович, а то, неровен час, мой пострел и вдругорядь «отоварит» гостя… Недолго осталось ждать родителей Толи и Лены, путевки у них сочинские кончаются.
— Хорошо, хорошо, Агриппина Дмитриевна-а-а, — протянул я не с пламенным энтузиазмом, — пока-а-ра-а-улю… — И тут же пригрозил: Ну-ка вы, вояки, только пикните у меня!
Вечером соседка снова пригласила меня приглядеть за «сущими бесенятами», пока приведет Ленку из сада.
Короче говоря, около двух недель пролетело у нас, я бы сказал, живо, увлекательно. И когда уже моя и бабкина радость общения с братиками стала полностью иссякать, прибыли сочинцы. Загорелые, крепкие. Встретили мы их горячо. Я готов был плясать трепака (если бы не ослабел за эти дни), а бабка Агапка искренно прослезилась. Это были, верьте мне, слезы счастья.
В отличие от Верочки сочинцы приехали почти строго по графику бабуси. Они не могли задержаться. Ибо знали: в те же дни уезжала на курорт старшая Дочь, Анна. Отбывала с супругом, на Рижское взморье, куда, сами понимаете, малых детушек везти далеко и каковые, вполне уместно, перекочевали к бабушке.
С их ребятками и гостившим Юриком мы отлично ладили немногим более месяца.
Следующим по бабушкиному графику уезжал сын Валерий с женой. К теще в гости, на Украину. Он оставил матери-пенсионерке целый выводок несмышленышей.
И правильно сделал, рассудили мы с бабусей: нельзя пускаться в дальнюю дорогу с маленькими. Одно беспокойство с ними в вагоне: пеленки негде постирать — посушить, молока свежего не достанешь. К тому же болячку какую-нибудь могут прихватить — чистоту в поезде трудно соблюсти. И в вагонах летом жарко.
Этих внуков (без уехавшего Юрика) бабка нянчила легко, имея уже некоторый опыт дошкольного воспитания.
Последней отдыхала дочь, Нина. Тоже с мужем. На «Золотых песках» в Болгарии. За них мы не просто радовались — мы торжествовали! Еще бы, заграница! Не у каждой провинциальной бабуси удостоились дети такой чести!..
К тому времени подходил моросящий сентябрь. Летний график был выдержан. В основном… если не считать, как уже сказано, внезапного приезда нарушительницы порядка Верочки и срочного водворения бабуси в городскую больницу. Ввиду перегрузки при воспитании внуков.
Придется любвеобильным детям моей соседки поточнее условиться к будущей весне. Чтобы не было непредвиденных случайностей в размеренной графиком жизни бабки Агапки. Главное, перегрузок и недогрузок. Бабуся нуждается в ритмичной работе.
Что касается меня, то пусть ее дети не беспокоятся: я превосходно отдохну и зимой. На лыжах, за речкой. И вполне наберусь сил для обеспечения отдыха детей моей соседки, которую я искренне уважаю.
Сказка и быль
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был богатый человек. Богат был настолько, что не знал, куда деньги девать. А деньги, между прочим, тяготили его, и задумал он тратить их любыми путями. Испробовав разные средства, богач решил открыть портняжную мастерскую. Это было не обычное заведение: в нем шили только воротники к одежде, все остальное втридорога покупалось на стороне. К собственному вороту кое-как пришивалось купленное почти готовое пальто и за полцены сбывалось заказчику… Богач, как и следовало ожидать, вылетел в трубу.
Нечто подобное произошло однажды в селе Еласах, в правобережье Волги. Директор местного леспромхоза Василий Максимович Пораев решил как можно больше израсходовать денег. Он набрал административный штат: мастера леса, двух бракеров, старшего бухгалтера, счетовода-кассира, конюха-истопника и собственной персоной возглавил этот аппарат. Канцелярия заработала. Пыль бумажная столбом поднялась…
То ли надоело служащим переливать из пустого в порожнее и обратно, то ли бухгалтер смекнул, что ревизор может нагрянуть, только подсказали Пораеву набрать нескольких рабочих и обзавестись техникой.
— Неужто надо? — спросил он.
— Да хотя бы для видимости… Ведь никто не поверит, что директор и бухгалтер сами лес рубят.
— Ну, разве для видимости. А то я и без рабочих нарублю дровишек! — хитро возразил Пораев.
Но все-таки нанял с пяток лесорубов, двух шоферов и получил две старенькие, почти со свалки, автомашины. Теперь уже никто не мог назвать бездельником руководителя леспромхоза: летели не только канцелярские бумажки, но и щепки.
Оставался пустяк — заготовить и вывезти четыре тысячи кубометров древесины. Для этого планировалось израсходовать двадцать пять тысяч рублей.
Прошло три квартала, и леспромхоз намного перекрыл годовую программу. Дал шесть тысяч кубометров леса. При этом собственные заготовки составили сорок процентов к плану. Зато готовыми скуплено у Татарского лесосбыта четыре тысячи триста кубометров. Пальтишко прикуплено, но ворот свой!
Что из того, что убыток получился в полтора раза больше планового. Да «утонуло древесины» при сплаве на семь тысяч рублей…
И вот как-то встретились в лесосеке на левом берегу Волги, в ста верстах от нагорных Елас, два директора— Козьмодемьянский и еласовский. Присели на пеньки и разговорились.
— Слышь, Максимыч, передай-ка мне одного бракера и мастера леса, и я нарублю тебе эти несчастные четыре тыщёнки кубиков, — предложил козьмодемьянец. — Распускай свою контору, намного дешевле дрова обойдутся.
— Какой дешевый нашелся! Дорого, да мило, дешево, да гнило, — отшутился Пораев.
— Да ведь руки, небось, тоскуют по настоящей работе? Людей освободишь от безделья…
— Ничего, — перебил Пораев, — им и тут ненакладно. — И довольно зло добавил — Да чего ты пристал как банный лист? Тебе-то какая забота?
В самом деле, и чего пристали к человеку? Кому какое дело? Вон товарищу начальнику топливного Управления давно бы пора заняться убыточными леспромхозами, да и то не пристает к директору Пораеву…
Было и быльем поросло, молвится в народе. Быль молодцу не в укор. Отошла история с карликовыми леспромхозами-нахлебниками в область сказки. Экономическая реформа заставила считать государственный рубль. И все же не следует забывать о прошлом. Немало еще осталось любителей с неимоверной легкостью сорить казенными деньгами.