— Да, профессор.
Видимо, судьба у нас такая — в этот вечер попасть в кабинет директора.
Не с призраком Почти Безголового, так с нашим деканом.
«И вновь пишу вам, разлюбезная Екатерина Матвеевна. Пострадал у нас призрак факультета, несчастный сэр Николас. Окаменила его змеюка из Тайной Комнаты, и до нас попутно чуть не добралась. Все обошлось, но теперь предстоит мне еще немного здесь задержаться, пока буду объяснения давать. Так что шлю вам пламенный привет, но исключительно мысленный, ибо телом вынужден задержаться в Хогвартсе.
Засим не прощаюсь и обязательно еще напишу, как только будет свободная минутка».
Глава 20
Идем вслед за Минервой, и только одно удручает в данной ситуации: так и не успел ни переодеться, ни помыться. Спасибо, конечно, Почти Безголовому, реально спас, и теперь за нами должок, но шлепать в стылой обуви и одежде… бр-р. Приятного мало, невзирая на закалку. По дороге МакГонагалл тормозит еще и префекта Персиваля Уизли, и мы дружной четверкой топаем к месту происшествия.
Стена льда уже осыпалась и потихоньку растекается лужей.
Почти Безголовый, почерневший и безучастный, так и лежит на повороте, где его настиг удар василиска. МакГонагалл озадачена и, кажется, немного взбешена. Персиваль тычет пальцем в Ника, но призрак, даже окаменевший, все равно призрак. Одним движением палочки МакГонагалл сотворяет вокруг призрака ящик-переноску изо льда. Могу только молча завидовать. До такого мастерства в трансфигурации мне как до луны пешком.
— Отнесите его в медпункт, Персиваль, — строго говорит МакГонагалл.
Гордый и важный префект уносит ящик. Даже ручку на нем наш декан сделала. Уважаю.
Идем дальше, к кабинету директора. Собственно, как выясняется, тут недалеко. Вход в кабинет — примерно посредине между башнями Гриффиндора и Рэйвенкло, но вот точное местоположение на карте Хогвартса не укажу. С этими запутанными коридорами, лестницами, переходами и сменой этажей надо иметь идеальную трехмерную память, чтобы потом сообразить, где именно директорские покои.
Впрочем, топология Хогвартса — предмет отдельного исследования.
Вход охраняет огромная каменная горгулья, пожалуй, метра два в высоту будет.
— Лимонный шербет! — произносит пароль МакГонагалл, и статуя оживает.
Очень интересно. Стена размыкается, и там обнаруживается спиральная лестница. Хм-м-м, толково, толково. Случись чего, горгулья не пропустит или сразу вступит в бой, сигнализируя об угрозе. Затем враги будут вынуждены бежать виток за витком, и кто знает, что встроено в стены башни? А в конце пути врагов встретит предупрежденный об опасности директор с палочкой наперевес.
МакГонагалл открывает толстую дубовую дверь и заводит нас внутрь.
Пока декан ходит за директором, оглядываемся. В прошлый раз бегом проскочили, толком и не осмотрелся. Портреты прежних директоров всё так же висят на стенах, и большинство изображений спит. В унисон им похрапывает Распределяющая Шляпа на одном из шкафов. Гарри зачарованно рассматривает столики на изогнутых ножках, где лежат непонятные штуковины, испускающие серебристый дым.
— А ты знаешь, что Шляпа предлагала мне пойти на Слизерин? — шепотом спрашивает Гарри.
— Мне она предлагала любой из факультетов на выбор, — пожимаю плечами.
Гарри поражен до глубины души. Издав что-то вроде «ух-гхм-хм», он умолкает.
Так мы и ждем, в тишине, нарушаемой похрапыванием Шляпы, портретов и скрипением феникса. За прошедшие полгода птиц что-то сильно одряхлел. Как он такой нам на помощь придет? Вон, перья сыплются, сам какой-то тощий и больше похож на курицу из магазина, нежели на гордого феникса. Гарри во все глаза рассматривает птицу, но та не удостаивает пацана даже взглядом.
И тут возвращается МакГонагалл с директором.
Дедушка Альбус в пижаме, шлепанцах с зайчиками и колпаке на голове.
Взгляд, правда, предельно собран и серьезен. Допрос нам устраивают обстоятельный. Где стояли, куда шли, что видели и почему. Попутно директор, хлопнув в ладоши, высушивает нам одежду и обувь, выдает по кружке ароматнейшего чая и вообще налаживает жизнь. После подтверждения от МакГонагалл о почернении Почти Безголового Ника директор комкает бороду в кулаке.
Пауза длится, и вот сейчас директор выглядит на свои сто десять лет.
— Мисс Грейнджер, — наконец спрашивает Дамблдор, — а почему вы не убежали вместе с Гарри?