С тоской понимаю, что тут одним присутствием рядом не обойтись и придется вести долгие беседы с Роном. Причем так, чтобы рыжик думал, что сам выбалтывает секреты семьи. Близнецов и думать нечего раскрутить на такие темы, а с Персивалем никогда тесно не общался. Да и после годичной давности инцидента с кофеем и прыжками по лестнице как-то префект подозрительно на меня поглядывает. Так что брать Рона в оборот, и работать, работать, работать.
Правда, ощущение почему-то такое, что работа предстоит ассенизаторская.
Насколько все проще было с Невиллом. Хорошо, что Лонгботтом укатил на каникулы, а то стоял бы сейчас с несчастным видом и разводил руками. Промокшая одежда, холодный коридор, а мы — я и Гарри — взираем, как ссорятся братья Уизли. Рон все-таки не выдерживает и присоединяется к ссоре. Видимо, и у него в детстве Перси игрушки отбирал или не давал смотреть колдовизор. Так что крики и взаимные обвинения могут продолжать бесконечно.
Одного не пойму: нам-то нахрена такое счастье?
— Я — префект!!! — орет багровый Перси, тыкая в значок.
— А мы братья префекта! — хором отвечают близнецы. — Нам можно!
— Чего ты к нам вечно пристаешь? — исполняет сольную партию Рон. — Лучше бы слизеринцев постоянно штрафовал, а то ходят по школе, как у себя дома!
— И буду штрафовать, когда они нарушат! Правила прежде всего!!! — ярится пуще прежнего Перси.
— Так, — говорю Гарри, — они тут еще три часа орать друг на друга будут. Предлагаю оставить их и пойти переодеться и выпить чего горячего, и вообще принять меры против простуды.
— Может, вначале закончим там, — Гарри кивает на туалет Плаксы.
На лице его решимость отчаяния. Видно, что Поттеру страшно, страшно до дрожи в коленках и стука зубов. Но тем не менее он идет вперед, преодолевая себя и свой страх. Если в таких преодолениях Гарри не сломается, то потом его бесстрашию позавидует кто угодно. Гарри сможет действовать — и успешно действовать — в любой обстановке, невзирая на страх, и даже черпая в нем силы. Путь не для слабых духом, и если нет внутреннего стержня, на этом пути легко можно сорваться в пропасть отчаяния.
Но Гарри, похоже, не задумывается над такими психологическими моментами.
Он идет вперед потому, что ему стыдно за свой страх. Тоже, надо заметить, толковый стимул, хотя и опасный. Но сейчас киваю, ибо действительно надо довести дело до конца. Попутно, разумеется, совершив акт преодоления страха, ибо только поддайся, и покатишься по наклонной. Гарри толкает дверь в туалет и заходит, немедленно получая страстный стон со стороны Плаксы.
— О, Гарри, ты вернулся?!
Но Поттер только отмахивается от привидения и, закрыв глаза, что-то шепчет под нос. Потом начинает покачиваться и шипеть, странно подергивая головой.
— Перед смертью я слышала точно такое же шипение! — возбужденно взвизгивает Плакса.
Но Гарри не слышит, шипит и раскачивается, как будто впал в транс.
В свою очередь, стою неподалеку, выхватив палочку и поддерживая шар воды в воздухе. Даже сиди там василиск, сразу не ударит, а я успею закрыть ему обзор. Надеюсь, что успею. И сразу к Дамблдору, бегом, роняя штаны и юбки. Плакса продолжает повизгивать, Гарри шипит, и вот так проходит примерно десять — двенадцать секунд. Потом раздается утробный гул и вой и… прокатившись по трубам, стихает. Так, похоже, вход в Тайную Комнату все-таки не здесь. Или здесь, но не для нас.
Что ж, как говорил герой Никулина: «Будем искать».
Гарри, уловив общую идею, в оставшуюся неделю каникул бегает по всем туалетам Хогвартса, разыскивая возможный вход. Но, что характерно, так ничего и не находит. Все-таки у него не хватает прав открыть дверь. А в фильме Волдеморт заманивал Гарри и, скорее всего, преднамеренно оставил дверь открытой — мол, скажи «друг» на змеином и заходи.
В любом случае, до василиска пока не добраться.
Следовательно, и к Дамблдору рано бежать, улик не добыли, и это печально.
После происшествия в туалете Плаксы гриффиндорцы — то есть, по сути, семейство Уизли — надулись друг на друга и не общались несколько дней. Даже Джинни там какую-то себе обидку на Гарри придумала и ходит, поджав губки. Гарри искренне переживает, но поделать ничего не может. Все его попытки миротворчества проваливаются из-за недостаточно прокачанного навыка красноречия.