Зато отметил, что домовики не используют Подзарядку Пищи.
Странно, правда? Похоже, зря эту тему в прошлом году закрыл, и дело там глубже, чем кажется. Подумав, откладываю вопрос на третий год учебы. Все равно не знаю, что там будет, вот и не буду дергаться. В краткосрочной перспективе от послезнания оказалось намного больше проблем, чем выгоды. Стратегически — да, послезнание помогает, но вот в тактике, когда цепь событий нарушена и отличается… Мозги кипят, мягко говоря. Будь я таким первоклассным аналитиком, каким притворялся в глазах директора, конечно, разобрался бы, что, где и куда.
Но аналитик во мне в этом году похрапывает, дергая ногой.
Еще в феврале оживляется Локхарт. Бегает по Хогвартсу, размахивает мантиями, улыбается все так же широко и белозубо. Надо заметить, что у преподавателя ЗОТИ по-прежнему изрядно поклонниц, не слишком вдающихся в детали того, почему на уроках Гилдерой не магичит. Теорию дает, а практику нет. Хотя, хотя, если вернуться к давнишней мысли и включить рекламу в список Темных Искусств, то Локхарт свою зарплату отрабатывает на все сто, а то и двести процентов. Школьники получили изрядную прививку устойчивости к рекламе, пусть даже такой грубой и навязчивой.
Думаю, познай Гилдерой силу рекламы и пиара из моего мира, повесился бы от ощущения собственной никчемности. Или, наоборот, приналег на курсы, и весь Хогвартс, да нет, весь магомир Британии скупал бы книги Локхарта дюжинами. Магические типографии не успевали бы делать допечатки, а фанаты Гилдероя громили бы магазины и требовали назначить Локхарта министром магии.
И это ни разу не шутка. Просто Локхарт тонко работать не умеет.
Грубый, бесцеремонный пиар и самореклама хорошо действуют на магов, не слишком изощренных во всех этих штучках с манипуляциями сознанием. Но! Когда наступит время реально опасной и боевой ситуации, Локхарту некуда будет отступать. И пойдет преподаватель ЗОТИ выполнять свои прямые обязанности или попробует сбежать, как в фильме. Позорище, конечно: два школьника берут в плен преподавателя по предмету, сама суть которого в защите, реакции и скорости пополам с мозгами.
Вот если бы Локхарт так не выпячивался и просто тихо-мирно на заднем фоне давал советы, если бы исподволь рекламировал себя, тихо вливая в детские уши нужную инфу… Если бы. То в решающий момент Локхарту и не пришлось бы идти в атаку, общественное мнение выбрало бы Снейпа, например. Соответственно, Гилдерой остался бы при славе, влиянии и деньгах. И с неповрежденной памятью.
Ладно, гхыр с ним, пусть бегает. Все же какое-никакое, а развлечение посреди зимы.
Глава 12
В воскресенье, 14 февраля, просыпаюсь не слишком рано. Так, в самый раз, чтобы немного полежать и успеть совершить всякие утренние умывания до завтрака. Впереди тренировка с «Боевыми Ежиками», и надо заметить, что в помещении Дуэльного Клуба заниматься гораздо веселее. Снег потихоньку сползает со склонов, и скоро вокруг опять будет грязь и весенняя распутица. В помещении Клуба же всегда светло, тепло и сухо.
Покидаю кровать одним решительным прыжком.
Дальше все на автомате, разве что бриться по утрам не надо. Сомнительная, конечно, польза от смены пола, но что поделаешь. Тут даже магия бессильна, нет у местных товарищей ни ритуалов, ни заклинаний на тему, как сделать из женщины мужчину и наоборот. Во всяком случае, в общем доступе такие сведения не валяются. Спросил бы у Дамблдора, да не поймет дедушка Альбус, ой не поймет. В лучшем случае просто решит, мол, Грейнджер и в самом деле чокнутая, а что будет в худшем, боюсь даже представлять.
В Большой зал спускаюсь в одиночестве.
Гарри еще не проснулся, а Рон делает вид, что никуда не собирается. Хотелось, конечно, потрепать рыжика за щечку со словами «Ути, пупсик, не волнуйся, никто на твоего Гарри не претендует», но это было бы чересчур. В Большом зале уже сидит часть гриффиндорцев, в том числе и Невилл с близнецами. Подсаживаюсь, зеваю и начинаю мучительно откашливаться.
Какая сволочь мусор с потолка кидает?
Прокашлявшись и поблагодарив парней за шлепки по спине — не помогало, но хотя бы сбивало щекотку в горле, — смотрю наверх. Там, где обычно летали тыквы и свечи, теперь висит огромная тучка и сыплет конфетти. В виде сердечек, ага. Обвожу взглядом зал, едва не хватаясь за голову. Какой-то нецензурный товарищ ночью покрасил стены в розовый и украсил их аляповато-грубыми цветами. Чешу в затылке и неожиданно вспоминаю…