– Комиссия к нам из Киева приезжает. Сегодня мы найдем, чем их занять, а завтра – уже нет, – не стал я ничего скрывать. – У тебя что, билетов нет?
– Да есть... обкомовская бронь, Петро не успел раздать, а я опасаюсь, вдруг кто захочет. Я же сегодня первый день в новой должности, – как-то смущенно сказал он.
– О, поздравляю! – я даже прищелкнул языком, выражая восхищение его успехами в карьере. – Если не возражаешь, загляну как-нибудь, чтобы, так сказать, лично выразить и всё такое. Так что с билетами? Места плохие?
– Не совсем по центру, но расположение хорошее... Но опасаюсь...
– А ты не бойся, – с легким нажимом сказал я. – Если что – говори, что это спецоперация КГБ, а кто против – тот враг советской власти. К тому же это действительно так.
– Ну если спецоперация... – он замялся, но потом явно махнул рукой на возможные неприятности. – А, была не была! Сам заедешь или как?..
Судя по всему, он хотел личных поздравлений от меня как можно раньше.
– Нет, сам не смогу, к сожалению, у нас тут аврал в полный рост. Девушку одну пришлю, не обижайте её там, она с собой пистолет носит, – сказал я, покосившись на лежащую на столе кобуру с «макаровым».
Сегодня Чепак меня всё-таки дожал. По его мнению, в связи с приездом высокой комиссии все сотрудники управления должны быть экипированы по полной форме, чтобы эта комиссия не нашла, к чему придраться. Я же считал, что лучше было оставить на виду что-то незначительное – например, отсутствие табельного оружия у замначальника управления, – чтобы никто даже не подумал рыть глубже. Но полковник упёрся, самолично сопроводил меня в оружейку и проследил, чтобы я забрал полный комплект смертоносного барахла. Причем он забраковал пару пистолетов, которые принесли первыми, и лишь третий удовлетворил каким-то требованиям, о существовании которых знал только Чепак.
Я отправил Риту в обком, расписав в красках, что с ней будет, если она не справиться с таким простым поручением, а потом снял пиджак и начал пристраивать кобуру на положенное место.
– Ты пистолет сначала вытащи, а уже потом надевай.
***
Я резко развернулся. Дверь моего кабинета была раскрыта, а на пороге стоял Семичастный.
– Здравствуйте, Владимир Ефимович, – вежливо сказал я, возвращая кобуру на стол. – Вас к нам с комиссией прислали?
– Нет, я не в комиссии, хотя приехал с ней, – он прошел в комнату, взял со стола оружие и повертел его в руках.
Это нарушало сразу несколько пунктов инструкции, но я не знал, что делать в таких ситуациях. Но вдруг меня осенило.
– Владимир Ефимович, вы до завтра останетесь? – быстро спросил я.
– Да, собирался... – он недоуменно посмотрел на меня, но положил кобуру.
– А на концерт хотите сходить?
– Что за концерт? А то был я вчера на одном...
– Местные таланты играть будут, для передовиков производства, ну и для комиссии тоже постараются, билеты мне уже обещали, – объяснил я. – Там знакомый один играет, он обещал, что всё будет на высшем уровне.
Сава ничего подобного не говорил, да я и сам не был уверен, что сумская самодеятельность может выдать хоть какой-то уровень в исполнении надоевших хитов украинской музыкальной сцены. Но это был интересный опыт – особенно если Сава не испугается возможных проблем и всё-таки сыграет «Сказку». Почему-то я допускал подобный исход, хотя комсомольцы песню залитовали без вопросов – что неудивительно с той бронебойной визой, которую я получил.
– Ну если на высшем уровне... – недоверчиво протянул Семичастный.
Я извинился и снова засел за телефон, чтобы выбить из несчастного Макухина ещё пару билетов – я подозревал, что жирок у него имеется. Впрочем, намеки на очень-очень большую шишку из самого Киева – разумеется, я выражался гораздо более почтительно по отношению к Семичастному – сделали секретаря обкома по идеологии весьма сговорчивым.
– Ты, я смотрю, неплохо тут устроился, – сказал мой гость, который за это время успел устроиться на одном из стульев. – И среди музыкантов у него знакомые, и в обкоме... А ещё где?