Божественное Слово выражается в Творении, говорим мы, и это аналогично и с сохранением всех пропорций сопоставляется с мыслью, выражающейся в формах (здесь больше нет места разделению между языком и собственно символами), которые одновременно скрывают и проявляют её. Первоначальное Откровение – деяние Слова, как и Творение, так же вливается, так сказать, в символы, которые переносятся от эпохи к эпохе со времен возникновения человечества; и этот процесс является аналогом своего порядка самому процессу Творения. С другой стороны, не видим ли в этом символическом инкорпорировании «нечеловеческой» традиции своего рода предварительный образ, «предвосхищение» Воплощения Слова? И не позволяет ли это также узреть в определённой мере таинственную связь, существующую между Творением и увенчивающим его Воплощением?
Завершим последней ремаркой, поскольку мы не забываем, что это специальный Журнал Сакрального Сердца. Если символизм в своей сущности строго согласуется с «божественным планом», и если Сакральное Сердце является «центром божественного плана», как сердце одновременно реально и символически является центром существа, то символ Сердца сам по себе или в своих эквивалентах должен занимать во всех учениях, исходящих более или менее непосредственно из изначальной традиции, центральное положение, данное ему среди планетарного и зодиакального кругов Картезианцем, украсившим резьбой плиты Сен-Дени д’Орк (смотри Regnabit, февраль 1924); это как раз то, что мы попытаемся показать в других произведениях.