— Боюсь, вы опоздали с этой идеей,— сказал Светлячок.— В темных глубинах моря живет рыба малый удильщик, у нее на «удочке» есть фонарик. Когда она зажигает его, мелкая рыбешка мчится к нему, как мотылек на лампочку, и попадает прямо в открытый рот удильщика.
— Ох и завидуют же удильщику остальные рыбы! — сказал я.
— Такая лампочка не только у него есть. Глубоко под водой, куда не проникает солнечный свет, можно увидеть несметное число разноцветных веселых огоньков. У некоторых рыб само туловище излучает зеленый свет. У других, когда они открывают рот, кажется, что внутри ярко полыхает пламя. Третьи носят на голове ослепительные прожекторы. Гигантский кальмар похож на веселое карнавальное колесо, когда он размахивает всеми своими девятью руками. Каждая из них длиной в шесть метров и светится словно сигнальная ракета.
Некоторые рыбы выглядят как праздничные лодки во время карнавала: так много на них пестрых фонариков. Кальмары и креветки украшают карнавал фейерверком, выпуская светящиеся облака, а когда на них нападает враг, они выбрасывают огненное пламя, словно оловянные солдатики, стреляющие из игрушечного огнемета.
С минуту я стоял, пораженный рассказом Светлячка, и думал о чудесах природы и о том, как много еще нужно нам узнать. Потом я заметил, что яркая лампочка Светлячка стала тускнеть.
— Мне пора лететь, я очень устал,— сказал он.— Я попрошу других светлячков вывести вас из джунглей.
Крошечные танцующие фонарики, друзья моего знакомого Светлячка, помогли мне выбраться из темной чащи.
VI. НУ И ЗМЕИ!
Здесь было настоящее змеиное царство. Из болота торчали камни и бревна, на которых змеи принимали солнечные ванны. Я давно хотел поговорить с кем-нибудь из змеиной породы, и всегда страх мешал мне. Но тут я решился. Я надел на голову тюрбан, сел, как индийский заклинатель змей, и принялся играть на флейте. Наконец ко мне подползла большая Змея и, мерно покачивая головой, следила за движениями моей флейты. Я обрадовался и начал играть громче.
— Напрасно стараетесь, сэр,— прошипела она.— Разве вы не знаете, что змеи ничего не слышат? Я понимаю вас только по губам.
— Вы хотите сказать, что заклинатели змей вот уже сотни лет дуют в свои дудки напрасно?
— То-то и оно, сэр. Самое смешное, что у нас не только нет слуха, а даже нет ушей. Мы следим за вашими руками и в такт им покачиваем головой.
Вздохнув, я положил флейту, а Змея продолжала нашептывать свою историю:
— Говорят, что мы можем гипнотизировать свою жертву. Это неверно. Так же неверно и то, что мы жалим языком.
Она стремительно высунула свой раздвоенный язык и легонько дотронулась до меня.
— Видите, им нельзя ужалить.
— Да, но когда вы жалите, остаются две точки,— возразил я.
— Если вы когда-нибудь увидите такие точки на себе, бегите к доктору, сэр. Это следы зубов ядовитых змей. У них зубы расположены спереди. В момент укуса яд из желобка в зубе попадает в кровь жертвы.
— А потом что происходит? Расскажите, только, прошу вас, без примеров,— попросил я испуганно.
— Ну, это смотря какая змея укусит,— захихикала она.— Яд одних отравляет кровь, яд других парализует нервную систему, и вам становится трудно дышать, двигаться. Но не все змеи кусаются. Африканские кобры с расстояния в пять метров выпускают сильную струю яда прямо в глаза добычи. Ловко, не правда ли? А питоны и удавы обвиваются вокруг своей жертвы и душат ее.
— Из ручного питона может получиться отличная соковыжималка,— заметил я.— Что еще могут делать ваши друзья-змеи?
— Поедать крыс и мышей,— гордо ответила моя собеседница.— Десятиметровый питон поглощает их сотнями, и некоторые фермеры специально держат таких питонов вместо мышеловок.
— Этакие ручные змейки в десять метров длиной! Интересно, сколько же у питона может быть детей?
— Чем крупнее змея, тем больше яиц кладет она. Иногда до сотни.
— Сотня! Так, значит, если змеи вырастают до десяти метров длиной, то сто змей вытянутся на тысячи метров, или целый километр змей. Ну, это слишком!
— А вы здорово считаете,— сказала Змея.— Как счетная машина. Хотите узнать еще кое-что о питонах?
— С большим удовольствием,— ответил я, подробно записывая все, что мне говорила словоохотливая собеседница.
— Питоны могут заглатывать оленей, маленьких кенгуру, даже кабанов. А широко разевать пасть им помогают эластичные мускулы. После сытного обеда они сладко зевают, и их челюсти становятся на место. Одно плохо: иногда две змеи начинают заглатывать какое-нибудь животное с противоположных сторон, а зубы у них так устроены, что выплюнуть добычу обратно они не могут. Когда они доходят до середины, одна змея заглатывает другую. Я знаю много таких случаев.