, чем пару веков назад, ведь пуля убивает быстрее, чем сожжение на костре. Девушка говорила отрывисто, каждое её высказывание сочилось ядом, но Дормант чувствовал страх в глубине её души. Тем временем иномирка продолжила: - И это мой мир, я его знаю хотя бы немного, а ваш - нет! Поэтому никто не посмеет обвинять меня в том, что я убегаю и прячусь. Мне слишком дорога моя жизнь, чтобы доверять её неизвестно кому. - Но ты доверилась мне. Почему ты уверена, что я не предам тебя и не сдам Храму Солнца, который ищет тебя? Или не наврежу тебе сам? Маг вопросительно изогнул бровь, ожидая ответа ученицы. Он думал, что девушка стушуется, но она криво усмехнулась, и в её голосе послышалась печаль: - Знаете, это только в детских сказках героиня сразу находит друзей, которые будут за неё горой, и все так и будут стремиться помочь, а мы в реальном мире, где у каждого свои интересы и никто просто так добро делать не будет. Я не хочу опираться на иллюзии ванильных утопий, но также не хочу обманывать! Скажу прямо: всё дело в договоре, который мы вчера подписали. Мы не можем навредить друг другу, если это никак не связано с учебным процессом, не можем открывать кому-либо тайны друг друга без согласия и далее, далее, далее. Формально, мы не можем разорвать договор в одностороннем порядке, а фактически... я не хочу знать, какие последствия ожидают ту сторону, что нарушила контракт. Мы оба дали магический обет. И хоть в моём мире волшебства нет, но книги, где оно упоминается, рисуют нерадужные перспективы для клятвопреступников. Девушка вздохнула и, сев на стул, уставилась в окно. На учителя она больше не смотрела. Гнев утих, осталась только пустая тоска. - Блин, как же всё это бредово звучит с моей точки зрения. Ещё недавно я ходила в институт, читала фэнтези и думала о том, как бы я вела себя на месте главного героя. А сейчас сижу на кухне настоящего мага и спорю с ним о... о... - девушка вздохнула и, сцепив руки в замок, уткнулась в них лбом. На её устах появилась какая-то дикая улыбка, и маг решил незаметно проскользнуть в мысли девушки, пока она была погружена в себя. Каково же было его удивление, когда маг узрел в голове Кристин нарисованную рыжую тётку в голубом халате, что весело прыгала и напевала: «А-ля-ля-ля, я сошла с ума, какая досада!» - Может, хватит читать мои мысли, а то амулеты жгутся, это не особо-то приятно. Кристин сказала это таким будничным тоном, что маг даже не сразу понял, что обращаются к нему, но когда до него дошло, то тихо крякнул. - И вы мне ещё говорите о каком-то доверии, а сами! Знаете, вся эта ситуация меня несколько напрягает, я даже в своей собственной голове не могу уединиться и всё обдумать. Пойду прогуляюсь, заодно и вам дам шанс всё для себя решить, раз вы о многом догадались. Во всяком случае, конструктивный диалог у нас сейчас вряд ли получится! Иномирка плавно встала и направилась к двери. На пороге она немного задержалась и, обернувшись к магу, произнесла, глядя в глаза: - Я вернусь через некоторое время. И... прошу прощения, если была слишком груба. Всё же я не так искусна в словах, - она хотела ещё что-то сказать, но остановила себя и быстро покинула дом. Дормант ещё долго смотрел на закрытую дверь, затем стремительно встал и забегал по комнате. «Наглая, резкая, спорит ещё! Почему все иномирцы такие дерзкие? А эта ещё и обманывает?!» Чародей с гневом посмотрел на чёрный атлас. Грубо закрыв его, он задвинул книгу в шкаф, когда ему на глаза, будто назло, попался фолиант с говорящим названием: «Иномир. Теория Дельваре. Кто и зачем?» Дормант взял его руки, раздумывая, сжечь ли сразу или... Он не помнил, как эта книга оказалась в его доме. Чародей, знавший Дельваре лично, с пренебрежением относился к его теории о абсолютности судьбы и предопределённости. Они оба не раз сталкивались с пришельцами из иных миров, знали об их влиянии на этот мир, чего только церковь Семи героев в Рагнерии стоит. Но Дельвари был на сто процентов убеждён, что иномирцы - это один из тех факторов, что менял судьбу мира и предотвращал войны, разрушения и многочисленные смерти. Да, так иногда случалось, но современник Дорманта предпочитал не видеть тех, кому повезло меньше, кто погибал в бессмысленных столкновениях или просто предпочитал тихо-мирно жить где-нибудь, где чуть теплее и поспокойней, чем здесь, и заниматься тем, что умел. Такие пришельцы не были героями и уж тем более посланниками Судьбы, и не совершали великих деяний, дабы потом быть воспетыми в балладах. Дельваре брал в расчёт только тех, кто был призван официально каким-либо храмом, либо попал сюда по воле случая, но сумел выбраться «из грязи в князи». Всех остальных недоучёный в расчёт не брал. А ведь Дормант знал, что были и такие, кто попал в этот мир незаконно с точки зрения храма, такие попаданцы перемещались сюда из-за ритуала замены душ: некоторые аристократы, имея единственного наследника и по злому стечению обстоятельств теряя его, погружаясь в отчаяние, предпочитали использовать тёмную магию, чтобы выдернуть душу с того света. Но из-за несовершенства волшебства, в хладное тело не всегда возвращался дух родного человека, а совсем чужая личность. Если гостю не повезло, то родные тушки проводили ритуал изгнания и хоронили тело, так как ритуал душ можно использовать лишь единожды. А если иномирец окажется достаточно умён, чтобы искусно вести свою игру, то жизнь пойдёт своим чередом. Чародей уселся в кресло, держа на коленях книгу, и погрузился в размышления. Ритуал призыва души это одно, но призыв тела - совершенно другое, а при воскрешении Тёмных использовался последний. Но душа Кристин здесь, в теле, да и ни в одном ритуале не случалось повреждение, а тем более уничтожение небесных сфер. А это значит, что-то пошло не так. Мужчина побарабанил пальцами по обложке, ещё раз взглянул на название и раскрыл книгу. Каким бы учёным не был Дельваре, всё же он изучал пришедших из иных миров глубже и дольше, чем сам Дормант. Кристин была права: разорвать договор в одностороннем порядке маг не мог, до тех пор, пока она не совершила непростительный поступок, а Магия сокрытие тайны таковым поступком не считала. Да и все эти несостыковки в ритуале... В любом случае, он должен знать в лицо своего врага, а точнее - свою немного резкую ученицу. Пробежав быстро по оглавлению, мужчина пролистал фолиант до нужной страницы и погрузился в чтение.