«У природы нет плохой погоды, Каждая погода благодать, Дождь ли, снег в любое время года Надо благодарно принимать!»
Дождь навевал ностальгию... Капли, будто пули, бьют по лобовому стеклу. Она сидит на переднем сидении, сонная, почти спящая, укачиваемая в мягком кресле. Рядом с ней отец устремил взгляд на дорогу, но нет-нет да посмотрит на неё, потреплет по голове и с улыбкой скажет: «Не спи, солдат, скоро будем!» Она тихо угукает и снова засыпает, но мозг улавливает знакомую песнь на радио, и Крис просит отца сделать погромче, вслушиваясь в привычные ноты. Отец всегда слушал одну и ту же станцию, всё время, что она помнила. И дома, и в дороге... Песни 70-х, 80-х, 90-х - Кристин никогда не испытывала к ним особой любви, но знала их все наизусть. Может, из-за того, что слушала их вместе с отцом с самого детства, может, потому что уважала его вкус, а может, так уже привыкла к ним, что без них в автомобиле было как-то непривычно. И, если б у неё была собственная машина, девушка точно бы знала, какую станцию стала бы слушать. К этим песням хотелось возвращаться снова и снова. Конечно, это музыка не соответствовала вкусам Кристин - она не скачивала знакомые треки в телефон, - но если она их слышала, то обязательно слушала до конца, не переключая, ведь эти песни стали неотъемлемой частью её жизни и воспринимались как родные. В каждой песне заключается целая история, и имеющий уши да услышит её... Таверна «Без ног» была самым дорогим заведением в городе, но, несмотря на это, оно было одно из самых популярных мест в Истгарде. Кристин нравилось это место - здесь было полно слушателей, коим иногда требовалась помощь барда, дабы легче излить душу, да и алкоголь здесь был хороший. Клиенты платили щедро, и, хоть многие и были пьяны вдрызг, с ласками не лезли - для этого здесь работали другие дамы. Хозяин заведения, полувеликан с моржовыми усами, сначала был иронично настроен к хрупкой девушке, что исполняла кабацкие песни, но, когда на второй вечер она сломала нос хаму, что посмел распустить руки, его отношение к странному менестрелю изменилось. Песни неизвестного доселе барда пришлись народу по душе, и по вечерам её часто просили исполнить «Стаканы»*, «Волчицу»* и другие. Слова западали в горячую от алкоголя душу, врезались в память, и уже спустя пару дней по городу то тут, то там раздавалось: