Аннотация
Слово на букву «Л» — запретное для Беллы слово. Более того, после смерти Патрика она объявила «свободную от секса зону». Но все изменилось, когда ее садом занялся Уилл — лучший садовник в городе, куда она переехала. Ведь «быть счастливой — не запрещается», как верно заметила подружка Беллы — озорная и добрая Вив.
Смешной и проникновенный роман о мужестве, которое понадобится каждому, кто не сдается в поисках любви.
* * *
Нечасто встречаются романы, написанные столь откровенным и трогательным языком, как роман «Слово на букву „Л"». Молодая английская писательница Клер Кальман сумела рассказать простую любовную историю так, как никто до нее, избежав утешительной лжи, пошлости и штампов.
Утрата любимого, переезд в другой город, смена работы... Казалось, в жизни Беллы наступила черная полоса одиночества. Да и где тридцатилетней работающей женщине знакомиться? Не на вечере же поэзии? Хорошо хоть верные друзья не дают пасть духом, обещают удочерить. И все-таки в ее жизни появляется человек, который заставляет снова поверить в то, что «быть счастливой — не запрещается».
Клер Кальман
Слово на букву «Л»
Посвящается моей сестре Стефани, которая сказала: «Ты можешь!»
Пролог
Она медленно падает, выставив перед собой растопыренную, словно осенний лист на фоне хмурого неба, ладонь. Серый асфальт неумолимо приближается, уже отчетливо видна проступающая в сети трещин железная сетка. Красиво, как будто летишь с небоскреба — прямо на паутину улиц внизу.
Подумаешь, споткнулась о край тротуара, подумаешь, упала. Ничего страшного: всего лишь здоровенный багровеющий синяк на левой коленке, содранная кожа на руке да отбитая задница. Войдя в дом, Белла осторожно прикладывает к колену наполовину пустую упаковку замороженных овощей и отхлебывает красного вина. Перед сном она еще раз твердо говорит себе, что ничего страшного не случилось, но, проснувшись следующим утром, понимает, что кто-то где-то щелкнул выключателем и вся ее энергия разом испарилась. Она пьет утренний кофе, опираясь на кухонный стол и не отваживаясь сесть. И дело вовсе не в ушибах: просто она боится, что у нее уже никогда не хватит сил встать.
К вечеру Лондон становится зловещей пародией на динамичный, кипящий жизнью мегаполис. Невыносимый шум и гарь окружают Беллу. Ветер гонит разбросанный по земле мусор, песок залепляет глаза. Она чувствует себя беззащитным кроликом, замершим в свете фар. На нее почти наезжают выныривающие неизвестно откуда автобусы. Злобно орут, пытаясь ее объехать, велосипедисты. Напрягшись каждой клеточкой своего тела, она переходит дорогу под оглушающий грохот собственного сердца. Когда на тротуаре кто-то налетает на нее, Белла успевает подумать, что сейчас рассыплется на мелкие осколки. И в ту же секунду все ее тело взрывается фейерверком разбитого стекла. Осколки скрипят под ногами безразличных прохожих. Какие-то люди начинают осторожно сметать их, чтобы Белла могла заново собрать себя, но она видит, что это невозможно: некоторые закатились за урну и фонарный столб, откуда их уже никогда не достать.
Врач выслушивает ее рассказ без особого сочувствия, лишь поджимает губы:
— Вы слишком много работаете. Месяц за месяцем испытываете длительный стресс. Хотите заболеть? Тогда продолжайте в том же духе.
— Но, доктор...
— Вам не нужны никакие лекарства. Возьмите отпуск, отдохните. И подумайте наконец, что вам делать со своей жизнью.
— И все?
— И все.
Ее начальник нисколько не удивлен.
— Полумертвая ты мне не нужна, — говорит он. — Вали-ка на Карибы, на месяц. Пить коктейли май-тай и трахать официантов.
— На Карибы? — переспрашивает Белла. Но для этого надо сначала доползти до расположенного напротив их офиса туристического агентства — задача почти невыполнимая в ее нынешнем состоянии. Интересно, есть ли у них турпакет, предусматривающий коктейли через капельницу?
Может, лучше не на Карибы, а к друзьям? И через несколько дней Белла осматривает узкие улочки, кривобокие строения и старинные каменные ограды в Кентиш-сити, где живут Вив и Ник. Она плутает по городку, словно переживший удар паралитик, заново учась всему тому, что раньше казалось ей таким легким. Спустившись к тихой улице у реки, она видит объявление: «Продается дом».
По сравнению с квартирой в Лондоне, которую они снимали вместе с Патриком, дом номер 31 — просто чудо: светлый, просторный, с настоящим садом, а не унылой полоской асфальта перед входом. К тому же Вив считает, что Белле нужно начать все заново и что местные компании такого опытного специалиста просто с руками оторвут.
Войдя в какой-то транс, Белла передает бумаги адвокату и строительному обществу. Пишет объявления о поиске работы. Заполняет формы, собирает нужные бумаги — все это нетрудно и отвлекает от тяжких мыслей. Берешь ручку, аккуратно заполняешь клеточки. Вопросы очень простые: имя, адрес, номер счета, доход. Заполнил, получил. Просто волшебно.
Последние недели перед увольнением она отрабатывает на автопилоте: всегда с улыбкой, всегда вовремя. Часто уходит с работы пораньше и проводит вечера, заполняя формы и обдумывая планы, со вкусом вникает во все детали, будь то обнаруженная в доме номер 31 протечка или снос садового сарая.
В ее аккуратном блокноте, разделенном на секции цветными закладками, легко найти любую справку. Застежки блокнота защелкиваются с приятным звуком, сигнализируя, что все в порядке. Она записывается к новому врачу, открывает счет в новом банке, рассылает изящно сделанные карточки с извещением о перемене адреса. Это очень легко. Всего и требуется, что позвонить или аккуратно сложить лист бумаги формата А4 и опустить конверт в ящик. И есть чем занять мысли. Каждая из стадий этого кропотливого процесса под названием «Покупка дома» служит ей надежной скобкой, скрепляющей осколки старинного разбитого блюда, на которое похожа ее жизнь.
1
Однако как только Белла оказалась на месте, затея с переездом вдруг разом потеряла все свое очарование. Вокруг расстилался пейзаж из картонных коробок, напоминающий картины кубистов. Грузчики разгрузили их на редкость удачно: теперь каждый проход через комнату не уступал по трудности переходу через Альпы. И отопление не спешило включаться. Наверняка продавец не упустил возможности отвинтить от котла какую-нибудь жизненно важную деталь. Как только он заполучил подписанный договор, он мог сделать все что угодно. А как спорил по каждому пункту! Этот тип без конца звонил и действовал ей на нервы — то приторно-масляным тоном, то едва прикрытой грубостью. Сначала он выражал уверенность, что она заодно купит и кованые настенные светильники.
— Нет, — сказала она, — не купит.
— А встроенные полки?
— Но не за отдельную же цену, — возразила Белла. — Ведь они встроенные!
— А карнизы для штор? — А ковровое покрытие на лестнице? Почти новенькое, не потертое, — настаивал он, вцепившись в нее, как бульдог.
Это драное зеленое покрытие, безусловно, пригодилось бы, если бы ей вдруг пришла в голову странная идея покрасить все в цвет хаки. Но раз оно так дорого бывшему владельцу, то пусть он его и забирает, решила Белла.
* * *
Она присела на лестницу и, стараясь не приклеиться к ней вместо снятого покрытия, приоткрыла ногой ближайшую коробку. Туалетный ершик, обернутое пузырчатым целлофаном зеркало, резиновый крокодил-пищалка. Ну, и почему все это здесь? Она проверила, что написано на коробке: ВАНН. Чудесно. Эта коробка должна была быть выгружена наверху. В ванной. Что тут непонятного? Очевидно, надо было написать КОРОБКА В ВАННУЮ, ТО ЕСТЬ НАВЕРХ — В КОМНАТУ, В КОТОРОЙ СТОИТ ВАННА. Так к списку неотложных дел еще кое-что добавилось: перенести нижние коробки наверх, а верхние — вниз.