— А что люди? — невинно поморгав глазками, спросила Хельга. — Все расы равны, не так ли?
Младший тихо засмеялся, а шеф-редактор потер гладко выбритую голову.
— Так-то оно так… Но не совсем.
— Некоторые равнее, — язвительность прямо-таки сочилась из голоса девушки.
— Способности разные, — отчеканил вампир, одергивая старомодный пиджачок. Впрочем, на нем он смотрелся не анахронизмом, а наоборот, высшим шиком. — Мы не позволяем детям играться со спичками. Это, — он ткнул костлявым пальцем вверх, явно имяя в виду содержимое распечаток, — результат многовековых исследований нашей природы. Только часть из этого может быть применена для людей и прочих… живых. К слову, она и реализована на практике. Это — телепорты.
— Телепорты? — Хельга удивленно вытаращилась. — Но там, там…
— Вы недостаточно подготовлены, только и всего, — пояснил младший. — Это все легко можно проверить — если вы предоставите нам такую возможность.
Несколько минут девушка сидела, уткнув лицо в колени, а голова шла кругом от бешеной пляски мыслей.
— Ну… Если это все правда…. Что тогда будет с Артемом?
Шеф-редактор, увидев убитое лицо Хельги, выудил из кармана стильный черный мобильник.
— Вионт? — казалось, вампир с трудом выдавливал себя слова. — Прости, что отвлекаю… Да, с ней. Нет, все рассказала. Нервы… Да, понял.
На девушку уставилась пара бездонных черных глаз.
— Вам все-таки придется поехать с нами.
Санаторий располагался в сосновом бору. Часть леса перехлестывала через невысокий забор, образуя уютную рощицу в дальнем конце огороженной территории. Сосны в лунном свете напоминали странные свечи, тускло сияющие во мраке ночи.
— Вам предстоит побыть здесь некоторое время, — шеф-редактор осторожно тронул девушку за плечо. — Не волнуйтесь, вам у нас понравится.
Хельга упала замертво, едва за ней захлопнулась дверь номера или камеры? Внутри комната выглядела довольно скромно — кровать у окна, тумбочка, на стене гобелен, рядом с ним табурет и мольберт. На тумбочке стоял небольшой саквояж, к ручке которого оказалась привязана записка с подозрительно знакомым почерком: "Творите. Удачи".
Сон оказался глубок, как пропасть, и наполнен столь же погаными кошмарами. Иногда девушке казалось, что она проснулась дома, в Лассомбре, рядом с Артемом, в ночь после катастрофы, но тут же это видение сменялось другим, еще более кошмарным. Общим у всех них было одно — Хельгу постоянно тошнило, а давно зажившие ожоги горели адским пламенем.
Под конец видения, казалось, вобрали в себя разом все ужасы, с которыми девушке приходилось встречаться, разбирая тысячелетние легенды. Ей приходилось убегать от чудовищного змея Гицаха, уворачиваться от молний теменсосов — расы столь воинственной, что ни один из них не дожил до Всеобщего мира, отвечать на загадки сфинксов — не тех высокомерных знаек, которые оккупировали библиотеки, а кровожадных монстров, больше всего любящих пожирать прочих разумных. Под конец это стало настолько невыносимо, что Хельга проснулась.
Прямо ей в лицо светило жаркое летнее солнце — окно оказалось совершенно прозрачным! Девушка в ужасе замерла, ожидая невыносимой боли — но ничего, кроме приятного тепла, она не ощущала.
— Ничего не понимаю, — озадаченно прошептала она.
Похоже, за ней наблюдали — стоило Хельге выйти из ванной, вход в которую оказался прикрыт гобеленом, как дверь распахнулась. На пороге стоял незнакомый вампир в белоснежном халате.
— Ну, как мы тут поживаем?
— Вообще-то полагается стучать, — неприязненно заметила Хельга, продолжая расчесывать влажные волосы.
— Вы все равно собирались отсюда выбираться, — хмыкнул врач.
— Все Талейн такие… бесцеремонные?
Врач едва заметно улыбнулся.
— Иногда это необходимо.
Стекла действительно были прозрачными — в той мере, в которой это оказалось безопасно для вампиров. Хельге было очень непривычно идти по залитому солнцем коридору — подсознательно она ожидала какого-то подвоха, и вздохнула свободно лишь в столовой. Тут, к счастью, окон не было, и девушка смогла расслабиться.
— Привыкнете, — врач поставил перед девушкой пакет с кровью. — На самом деле, это не окна — для наших сородичей это было бы слишком опасно.
— Тогда зачем весь этот маскарад?
— Для живых морально очень тяжело находиться в зданиях без окон.