Имеются многочисленные факты, доказывающие, что при воспроизводстве основного способа бытия функциональная система претерпевает отдельные изменения, например, за счет новообразований в ее элементах или в силу деструкции элементов, подверженных энтропийным воздействиям. К подобным случаям относятся, скажем, мутации генов. Вместе с тем, энтропийные воздействия могут затрагивать и отдельные стороны организации систем. В них могут возникать новые носители организационного порядка, новые субъекты функционирования целого. В биологическом мире это могут быть новые подвиды, новые популяции и т. д. Очевидно, что подобные новшества начинают вмешиваться в сферу действия прежних функциональных центров, что создает напряженность в сложившейся организации и формирует тенденцию к ее перестройке.
Эта тенденция может усиливаться или ослабевать более или менее случайным образом. Но она имеет внутренний «подтекст», выражающийся в поиске новой упорядоченности системы и формировании ее нового функционального качества, сохранение которого зависит от приспособленности системы к условиям среды и от действия факторов отбора. Здесь полезную роль играет накопление информации о необратимых изменениях в окружающей среде. В дальнейшем такая информация может использоваться для своевременной корректировки поведения внутренних элементов системы. Наличие подобных механизмов переработки информации создает условия для самоопределения системы путем отбора приемлемых состояний и формирует пространство внутренних переходов, поле возможных изменений, без которого немыслимо развитие. В том числе открываются возможности для изменения основного закона существования функциональной системы – закона воспроизводства отношений между ее базовыми элементами. Этот закон приобретает расширенный характер, охватывая более емкие основания реализации принципа воспроизводства. Здесь возникает такое состояние системы, которое латентно (виртуально) включено в развитие.
Для этого состояния характерно то, что существование синхронных устойчивых отношений не останавливает процесс развития, но переводит его в особую форму, в русло спокойного эволюционного развития. В этом состоянии постепенно накапливаются глубокие внутренние изменения. Такой подтекст имеют, скажем, фундаментальные общественные реформы, которые ведут к качественному преобразованию социальной системы.
Специфика этого вида развития связана с действием закона соответствия между формой и содержанием, с разрешением противоречия между текучим содержанием и окостеневшей формой.
Признание указанного обстоятельства воплощается в методологическое требование, согласно которому важно не противопоставлять, а коррелировать друг с другом изучение функционирования и изучение развития объектов. В реальной истории познания такая корреляция прослеживается весьма определенно. Например, в космогонии первым этапом стало формирование знания о целостности солнечной системы, подчиняющейся определенным законам функционирования. Это знание послужило предпосылкой создания моделей эволюции солнечной системы. Аналогичным образом дело складывалось и в биологии, где систематика животных и растений стала базой для обоснования теории развития видов. Современная теория биологической эволюции опирается не только на известную систематику, но и на знание разнообразных законов функционирования живых организмов, в частности – на законы воспроизводства устойчивых наследственных признаков. Это позволяет сегодня более глубоко и всесторонне исследовать закономерности развития жизни.
Исследуя внутренние системные детерминанты развития, следует иметь в виду, что реальное развитие – это не изолированный монопроцесс, не преобразования лишь данного обособленного объекта как закрытой системы. Руководствуясь принципом всеобщей связи, надо говорить о развитии как совокупности сложных интегрированных преобразований, демонстрирующих изменения способов включения отдельного объекта в многообразные системы связей. Всеобщая связь предполагает инновационные модификации. Так, носителем биологического развития является не отдельный только организм, а популяционная система, в рамках которой организм не теряет своей индивидуальности, но выступает элементом целостности генофонда. Его развитие опосредовано информационным взаимодействием с таким генофондом, включено в информационные структуры прошлого видового опыта, аккумулирует в себе возможности пластичного поведение и т. д.