Обрядность была на высоком уровне. Процент крещений был значителен. В Тульской области, например, в 1960 г. крестили 36, 5% детей от общего количества родившихся, в 1961 г. 40%, в Костромской области в 1960 г. крестили 38,1% новорожденных, в 1961 г. 43,3%[37]. В 1978 г. в Рязанской области в Спасском районе 76,2% от числа родившихся детей, в Скопинском районе было крещено 68,1%, в Рязанском 49,6%[38]. «Темный народ», как выражались партийные идеологи в то время о верующих, по-своему реагировал на пропаганду атеизма. Уполномоченый СДРПЦ по Костромской области В. Кудрявцев писал в своем отчете в Совет: «В колхозе «Красный флот» Костромского р-на комсомолка Нина Воробьева – агроном колхоза крестила своего ребенка потому, что жила одна без мужа. В колхозе детских яслей нет, и к кому не обратится посидеть с ребенком, никто не хочет, да еще объясняют ей, ведь он у тебя «нехристь», крести, тогда и посидим. Нина Воробьева вынуждена была сдаться и окрестить своего ребенка. Насколько является сильным влияние верующих на молодежь видно из того, что за февраль 1959 года в Костромском кафедральном соборе окрещено 200 детей»[39].
В государственном областном архиве Костромской области был обнаружен просто «крик души» уполномоченного по делам РПЦ В. Григорьева: «Приведенные примеры по г. Костроме и 7-ми районам со всей убедительностью доказывают, что не только в городах, но и в районах количество вредных для наших людей религиозных обрядов не только увеличивается, но в отдельных районах принимает угрожающие размахи. Если у нас из года в год увеличивается рождаемость, то количество крещений также увеличивается. Если из года в год увеличивается количество зарегистрированных браков, то количество венчаний также увеличивается. Если смертность из года в год уменьшается, то процент религиозных похорон по умершим не уменьшается, а увеличивается»[40]. Затем, он в своем отчете жалуется на нежелание коммунистов трудиться на атеистическом фронте борьбы: «В Программе нашей Партии каждый член КПСС должен быть атеистом, каждый подготовленный член КПСС должен вести антирелигиозную работу. А у нас, в г. Костроме, в отдельных партийных организациях не проводятся партсобрания с вопросом «об отношении Коммунистической партии к религии» только потому, что в организации не нашлось докладчиков на эту тему»[41]. Корреспондент Ивановской областной газеты «Ленинец» Б. Лившиц писал с сожалением о том, что даже комсомольцы области совершают религиозные обряды. Он недоумевал: «Откуда бы все это? Вроде и церквей у нас немного, и народ грамотный…»[42].
Из года в год уполномоченные СДРПЦ Вагин (Ярославская обл.), А. Григорьев, В. Кудрявцев (Костромская обл.), С. Ножкин (Рязанская обл.) в областях Центральной России, да и по всей стране отчитывались о проделанной работе, количестве прочитанных лекций, просмотренных кинофильмов, изданных брошюр, строго следили, чтобы оторвать детей от Церкви, осуществляли контроль и прямое вмешательство в дела Церкви, отделенной от государства, а количество верующих не уменьшалось, доходы Церкви увеличивались, обрядность тоже.
Знаменитый ярославский протоиерей Борис Старк в своей книге «Вся моя жизнь – чудо» вспоминает период своего служения в Херсоне в 60-е годы и рассказывает о «свадебной эпидемии» среди комсомольцев завода, которые узнав, что их комсорг венчался и что за венчание можно отделаться лишь карикатурой в стенде «Окно сатиры», массово стали венчаться[43]. В г. Углич Ярославской области в целях выявления религиозной настроенности населения города в 1962 году были проведены проверки всех семей учащихся. Результаты проверки показали, что в 30% семей школьников имеются иконы и в этих семьях имеются верующие. Члены комиссии объясняли данную ситуацию тем, что «в основном это граждане пожилого возраста»[44].