Мистраль Габриэла
Слово о Габриэле Мистраль
Слово о Габриэле Мистраль
Содержание:
1. Серхио Фернандес Агуайо. Габриэла Мистраль. Женщина Чили и женщина Вселенной
2. Пабло Неруда. Габриэла Мистраль
3. Хайме Кесада. Послесловие
Габриэла Мистраль. Женщина Чили и женщина Вселенной
Память о Габриэле Мистраль -- это память о женщине, что родилась в долине реки Эльки на "малом севере" моей страны и выросла на деревенской земле. Дочь простых родителей -- крестьянки и шахтера, она достигла всего своим трудом, живя в обществе, в то время очень закрытом, но уже начинавшем пробуждаться к иной, более открытой, более современной действительности. Ее настоящее имя -- Лусила Годой Алькайяга.
Она была сельской учительницей, преподавателем лицея, реформатором системы образования в Мексике, писала статьи для газет и журналов разных стран, не раз представляла Чили на международных форумах; в ранге Пожизненного Консула нашей страны занималась делами культуры в Бразилии, Италии и Соединенных Штатах. Но прежде всего она была великой поэтессой.
Я не литературовед, но, как простой читатель, я нахожу в строках, написанных Габриэлой, признаки истинно кастильского наречия и подлинный язык американских аборигенов, черты креольские и классические испанские. В ее поэзии, зачастую повествующей об очень личном, сокровенном в области человеческих чувств, в то же время есть место самым простым их проявлениям, которые она наделяет особой возвышенностью и проникновенностью.
Основными сборниками поэзии Габриэлы Мистраль стали - "Отчаяние" (1922), "Нежность" (1924) и "Рубка леса" (1938). Они-то и снискали ей Нобелевскую премию в области литературы 1945 года. Впервые в истории эта премия была присуждена писателю Латинской Америки.
Ее поэзия приближает нас к живой действительности нашего региона, подмечая все самое человечное, отражая религиозные чаяния, возвращаясь к этническим корням Америки; повествует об исторических ценностях нашего географического пространства, ведет в будущее.
В противовес другому лауреату Нобелевской премии, более известному российским читателям чилийскому поэту Пабло Неруде, чья поэзия строится на материалистических идеях, воспевая способность человека преобразовывать материю, Габриэла Мистраль преклоняется перед Всевышним, с твердой верой и простотой вознося к нему свою надежду.
Господь, ты знаешь, я взывала к Тебе, чтоб ты помог и тем,
кому души не отдавала. Но вот перед Тобой готова
вступиться дерзко за того я, кто для меня был в жизни всем:
моим глазам -- сосудом света, губам -- ячейкою медовой.
("Мольба", из книги "Отчаяние")
Габриэла, однако, не была единственной женщиной, облекшей в форму поэзии нашу национальную действительность в начале теперь уже уходящего XX века. Вместе с Хуаной Ибарбуру (Уругвай) и Альфонсиной Сторни (Аргентина) они представляют поэтическое трио, сумевшее донести до иных континентов послание нашего "крайнего юга", написанное на испанском языке и исполненное в женском звучании.
Нобелевской премии удостоилась лишь одна из трех поэтесс, Габриэла Мистраль, самая простая и скромная, вышедшая из низов, из крайней бедности. Здесь приходят на память слова из Библии, первой прочитанной ею книги, "."и возвысил... униженных".
Посольство Чили испытывает огромное удовлетворение от того, что смогло содействовать изданию этой антологии. Мы признательны всем переводчикам за их внимательное и трепетное отношение к творчеству Габриэлы Мистраль. Нашу особую благодарность мы выражаем сотрудникам Библиотеки иностранной литературы в Москве, их энтузиазму и профессионализму в деле пропаганды культуры, их стремлению познакомить читателя с одной из великих дочерей Америки.
Серхио Фернандес Агуайо Посол Чили в России
Москва, 20 августа 1999 г.
Пабло Неруда
ГАБРИЭЛА МИСТРАЛЬ
Я уже говорил, что познакомился с Габриэлой Мистраль в моем родном городе Темуко. С этим городом она рассталась навсегда. Когда я увидел ее впервые, Габриэла уже была на середине своей многотрудной и трудовой жизни и своим внешним видом походила на монахиню, на игуменью, у которой во всем строгий порядок.
В нашем Темуко она написала поэмы о сыне. Написала их прозой -- чистой, отточенной, искрометной, той прозой, которая была самой проникновенной поэзией. В поэмах о сыне она, незамужняя женщина, говорила о беременности, о родах, о материнской заботе. И вот по городу поползли какие-то смутные слухи, что-то нелепое, наивно-грубое; возможно, ей причинили боль пересуды жителей Темуко, -- я-то знаю этих озорных, дерзких на язык лесорубов и железнодорожников, которые называют хлеб хлебом и вино вином.
Габриэла оскорбилась и не забыла об оскорблении до самой смерти.
Спустя годы она написала к первому изданию своей замечательной книги пространное и бесполезное предисловие, в котором вернулась к тому, что когда-то о ней говорили, о чем шептались в горах на самом краю света.
Когда Габриэла Мистраль, увенчанная Нобелевской премией, одержавшая столь памятную победу, возвращалась из Европы, она должна была проехать через Темуко. Каждый день ее выходили встречать целыми школами. Школьницы прибегали на станцию в росинках дождя, с охапками мокрых, трепещущих копиуэ. Копиуэ -- цветок чилийского юга, прекрасный и дикий лепесток непокорной Араукании. Ожидания были напрасны. Габриэла проехала через город ночью, она выбрала неудобный поезд, лишь бы не принять цветов Темуко.
Все так. Но говорит ли это плохо о Габриэле Мистраль? Нет. Это говорит лишь о том, что раны в тайниках ее души не заживали, не могли зарубцеваться. Это значит, что в душе великой поэтессы противоборствовали, как во всех человеческих душах, любовь и злоба.