История русской реакции богата и поучительна… Тот же Растопчин — яростный защитник рабства. Или Аракчеев, этот ефрейтор, мечтавший превратить Россию в огромную казарму. Или иезуит Жозеф де Местр, один из фанатичных апостолов реакции… Что только не делалось, чтобы задержать просвещение, русскую науку!.. Как могла среди этих воплей, угроз, преследований существовать русская наука, не только существовать, но и добиваться результатов мирового класса, даже первенствовать в некоторых областях? Мы все же недооцениваем силы отечественной науки, мы часто судим о ее достижениях, не задумываясь об условиях, в которых работали ученые.
Само наше существование столь связано с наукой и техникой, что мы лишены возможности изменить материальные основы нашего образа жизни. У нас нет выбора. И у нас нет средств обуздать свойственную человечеству любознательность. Ради познания ставим мы перед собой все новые вопросы, порой очень грозные и внушающие нам немалый страх, но диктуемые необходимостью. Именно в этом и состоит высшее назначение человечества.
Лучшее определение науки дал Дж. Боас, назвав ее искусством понимания природы. Да, это лучшее определение.
И гуманитарные и точные науки выражают существо глубоких взаимосвязей между человеческим разумом и противостоящим ему миром.
Наука — это надолго, это издавна — всерьез и уже навсегда.
Три столетия, прошедшие с тех пор, как Джордано Бруно был сожжен на костре за его веру во множественность обитаемых миров, принесли с собой почти неподдающуюся описанию перемену в нашем познании мира, но они не приблизили нас сколько-нибудь заметно к пониманию связи между жизнью и вселенной.
Науку надо защищать.
Наука открывает тем, кто ей служит, грандиозные перспективы. Это деяние, в которое ученый ежедневно вносит спой вклад, не пытаясь увидеть его завершение.
Оригинальное открытие нельзя сделать в цепях.
Правда, человек не имеет крыльев и по отношению веса своего тела к весу мускулов он в 72 раза слабее птицы… Но я думаю, что человек полетит, опираясь не на силу своих мускулов, а на силу своего разума.
Итак, цель науки очерчена совершенно ясно: узнавать все больше и больше исходных данных, все лучше узнавать законы природы, все глубже проникать в законы математики. Таковы, по Лапласу, ключи, которые откроют перед нами двери прошлого и будущего вселенной.
Все, что уже произошло и чему еще предстоит случиться, определяется тем, что существует теперь и какие теперь господствуют законы. Если они нам известны, мы можем читать и в прошлом и в будущем, как в открытой книге.
Ничто на свете не должно навеки остаться скрытым от мысли человека.
Математика — живой организм.
…для понимания математики важно знать ее историю.
…математика — самый короткий путь к самостоятельному мышлению.
Математика дисциплинирует ум, приучает к логическому мышлению. Недаром говорят, что математика — это гимнастика ума.
Без больших научных традиций, начавших создаваться нашими учеными уже со времен Ломоносова, у нас не было бы хороших пушек, крепкой брони и быстрых самолетов, хотя непосредственно ни один из наших академиков не умеет рассчитать самолет или выстрелить из пушки.
История знаний отражена в самой науке, и в словах творцов науки содержится ключ к пониманию ее развития.
Несомненно, что у науки есть своя духовная, идеальная сторона, поскольку речь идет здесь о познавательной деятельности человека, о познании им объективных законов внешнего мира. Но столь же несомненно, что у нее есть и своя материальная сторона, поскольку наука прямо и непосредственно переходит в производственную, практическую деятельность человека.