Но не разбив нынче Русь, степь свою удержать не сумею.
Пусть мне Гуюк говорит, что желает про трусость и время,
Нужно булгар до конца усмирить, и все русские силы.
Сорок народов веду я и это тяжёлое бремя,
Вместо кочевий весь Дешт-и-Кипчак превратить в их могилы!"
"Быть осторожным как волк, не лишает воителя чести, -
Так отвечал Субедей и вдруг начал натужно смеяться, -
Знают в Рязани теперь от купцов и лазутчиков вести,
Будто Котян убежал, и считают, что будем мы гнаться!
Мы много лет на булгар нападали с Кугудзем-найоном,
Их города мы сравняли с землёй и джихад победили.
Вождь их Баян всё трубил, что Биляру не быть покорённым,
Рано решили глупцы, что монголов они победили!"
Вышли теперь из шатра и другие царевичи дружно,
После арака смотрели они беззаботно и ленно.
Стали смеяться они заодно, посчитав, что так нужно
Войску всему показать, что уверенность их неизменна.
Были враги их - двенадцать кипчакских племён половецких,
Множеством орд, куреней, властелинами мира...
Между морей, гор, лесов, городов, нив и долов мертвецких,
Мир их лежал от Карпат и Днестра до предгорий Памира.
Половцы были потомки погибшей державы тюркутской,
Средневековой империи, самой в то время великой.
Белую Вежу разрушили, с Дона отбросили русских,
Киев сжигали, степные сыны самых разных религий.
Издревле половцам были открыты все двери к соседям:
С венграми были в родстве, с хорезмшахами, с русью братались.
Кланялись храмам любым: православным, латинским, мечетям,
В междоусобицы там без разбора ко всем нанимались!
Как же случилось, что орды такие, не знавшие горя,
Стали на запад бежать, оставляя луга и друзей, и аулы?
И отступили уже за Кавказ и за Чёрное море,
И не держали без страха на Волге уже караулы?
Если сказал кто-нибудь бы о том половецким каганам,
Лет двадцать полных назад, заслужил бы издёвки.
Ныне токсобичи их служат верно монголам поганым,
Прочие орды предав за просторы, стада и кочёвки!
Целую вечность назад, двадцать лет, полных трудных свершений,
Начался долгий поход на огромный Хорезм многолюдный.
Там половецкая знать проживала немало уже поколений,
И для монголов тогда он задачей был важной и трудной.
Путь от Каспийского моря до мыса в Персидском заливе,
И от Кабула до самых восточных отрогов Кавказа,
Пройден то в жаркой безводной пустыне, то в горном массиве,
В битвах, осадах и мщеньи, как учит монгольская Яса.
Был разорён Самарканд, Бухара и столицы другие,
Словно вернулся сюда Александр Македонский и греки,
Весь был Иран покорён богатейший и земли благие -
Мир ремесла и торговли, искусства тогда, и навеки...
Подвиги там Субедей и Джебе, и Бату совершили,
В Азербайджане настигли они, наконец, хорезмшаха.
Половцы, в Грузии жившие, с ними сражаться решили.
Царь их Георгий IV повёл всех на битву без страха.
Храбро сражались грузины: с крестами, в железных доспехах,
Против монголов и тюрков, но были разбиты жестоко!
Нахичевань разгромив, вскоре прочих достигли успехов,
Через лезгин всех огнём и мечём проложили дорогу.
В сердце Кавказа аланы и половцы их поджидали.
Половцев смог Субедей подкупить, распалив аппетиты.
Бросив алан, половецкие ханы от битвы сбежали.
После раздельно аланы и половцы были разбиты.
Те, кто остался, сбежали к Котяну на Чёрное море,
Думали, дальше продвинутся ни у кого нет закалки,
Только монголы дошли до Днепра, и совсем не в изморе.
Взяв половецкий Судак, Субедей-багатур вышел к Калке.
Раньше Котян попросил византийцев бы дать в помощь войско,
Но крестоносцами Константинополь давно захвачен.
И обратился хан к русским, не сведущим в деле монгольском,
Ведь без тяжёлой пехоты и конницы битвы исход очень мрачен.
И города-государства князей русских в дело вмешались,
Половцу-другу, а чаще врагу помогать из гордни.
Славой, торговлей, богатой добычей они искушались.
Малое войско монголов считая пустячной твердыней.
И кто бы знал, что Калка - тихая река
Их поглотит как вечности колодец,
И понесёт вода речная сквозь века
Примером русской спеси и усобиц?
Пускай бы половцу с монголом враждовать -
Летали бы в своих степях, как птицы,
И надо же Мстиславу было двинуть рать
За спор чужой - куманские границы.
Дружины русских постреляли, посекли -
Батыры Субедея дрались смело,
Но даже встать для боя вместе не смогли
Князья, пошедшие с Мстиславом в это дело!
Бич вечный русских - погибать в чужой войне,
И действовать оружием без меры...
И, помня Калку, горько нам теперь вдвойне
За гибнущих без истины и веры!
Мало, что половцы бросили русских в войне, как аланов,
Так же как прежде других, усыпляя превратным глаголом,
Вечно живя вероломством, войной, грабежом и обманом,
Вежи спасая свои, присягнули на верность монголам!
Только ушёл Субедей, как Котян отказался от клятвы,
Войско не дал для похода к булгарам, прислал лишь витийства,
Ложь про чуму написал, про падёж, не оконечность жатвы.
Зря он не знал, что по Ясе предательство хуже убийства.
В гневе вскричал Чингисхан: "Смерть предателя - долг неизменный!
В нашей вселенной народов немало навечно клялись нам.
Если Котяну сойдёт, то оставят нас все непременно.
Мы не дадим жить предателям, половцам всем ненавистным!
Пусть убегают хоть к венграм, сирийцам, болгарам,
Это не может спасти их от мести людей длинной воли.
Сам бы возглавил поход и подверг всех мучительным карам,
Пусть даже запад пришлось бы пройти до последнего моря!"
Половцы же о монголах забыли и быстро окрепли.
Работорговля по Волге и Дону их шла не слабея.
Даже опять совершили походы на русские земли,
Те, что на Калке спасли их от бродников и Субедея!
Очень недолго пришлось ожидать от монголов удара.
Хан Угедей к ним тумены прислал Субедея с Кутаем,
И снизошла на орду берендейскую жёсткая кара,
И побежала Дурут-орда прочь от монголов, стеная.
В Венгрии буйно вломились, ордою к болгарам ворвались.