К началу 1185 года Великому князю Станиславу стало очевидным, что от походов в Половецкую Степь, подобных тому, какой был совершен весной 1184 года, страдает больше русская земля, чем половецкая. Какие бы пламенные речи о необходимости борьбы с половецкой опасностью ни говорили летописцы, как горячо бы ни выступал он сам, призывая князей к единству, доверия между князьями не было и ненавидели они друг друга порой больше, чем половцев. Он понимал, что решить проблему защиты русской земли от половцев и от княжеских междоусобиц можно одним путем – противопоставить феодальной раздробленности сильную централизованную власть. Пример тому подавали князья Владимирско-Суздальского княжества и прежде всего братья Андрей Боголюбский и его преемник Всеволод Большое Гнездо. Авторитет этого княжества возрастал год от года, казалось, что авторитет некогда сильного государства Киевская Русь по каким-то неведомым каналам перетекал в Владимирско-Суздальское княжество.
И правители этого молодого государственного образования уже не мечтали о Киевском «златом столе», а устремляли свои взоры на юго-восток и Нижнее Поволжье, отвоевав для начала земли Волжских Булгар. Всеволод Большое Гнездо уже нависал над землями половецких юртов и прежде всего над кочевьями Великого хана Кончака, которому приходилось воевать на два фронта.
В том, что война с Кончаком приносит больше вреда, чем пользы, Святослав воочию убедился во время летнего похода в Половецкую Степь в том же 1184 году. Вместе со своими сыновьями и другими князьями, подвассальными Киеву, он собрал многотысячную армию, но Северские князья по разным причинам уклонились от похода. Осуждая Игоря за непатриотический шаг, исследователи забывают о такой причине, как смертельная вражда между князем Игорем и Переяславским князем Владимиром Глебовичем, который, не будучи осужденным за свой весенний проступок, принял участие в летнем походе. Более того, он на этот раз добился права идти в авангарде.
Вскоре авангард столкнулся с передовыми отрядами хана Кобяка. Половцы увидели, что русский отряд невелик, и кинулись на него. Владимир приказал своей дружине стоять твердо, а сам послал гонца к Святославу, чтобы тот поторопился: его отделял от авангарда целый день пути.
Отразив половцев, Владимир не стал их преследовать, понимая, что впереди находятся главные силы хана Кончака. Кобяк же, соединившись с Кончаком, уверил того, что русских немного: он не знал о движении основной армии. Кончак поспешил вперед, чтобы разбить Владимира. На его несчастье, подоспели главные силы русской армии и в жестоком бою разгромили половецкое войско. По сведениям летописцев, в плен попало семь тысяч степняков, в том числе хан Кобяк с двумя сыновьями и другие ханы.
Цель похода – освобождение днепровского торгового пути – была достигнута.
Этому эпизоду автор «Слова» посвятил две строфы своей песни, противопоставляя славную победу Святослава в летнем походе в Половецкую Степь 1184 года горькому поражению братьев Святославичей весной 1185 года, делая упор на то, что они якобы уклонились от совместного похода («лжу убудиста которою», то есть прикрывая ложью свое противостояние великому князю):
Однако, как покажут дальнейшие события, братья не участвовали в победоносном походе совсем по другой причине. Святослав оставил Северских князей в своем стратегическом резерве. Ослабляя могучего Кончака, он исподволь готовил плацдарм для союза с ним в целях решения совершенно иной задачи, где союз с Кончаком мог сыграть решающую роль. А началом решения этой задачи должен был стать весенний поход в Половецкую степь «свежих» сил, то есть войск Северских князей, не участвующих в последних походах на Кончака.