Выбрать главу

Княз же Володимеръ Андріевичь ставь под знамением чермнымъ на костехъ и не обріте брата своего великого князя Димитрия Ивановича в полку, но токмо литовским князѣ Олгирдовичи едины. И повелі трубити со избранною трубою. Пожда часъ и не обріте вел(икого) князя, и нача глаголати: «Братия, кто видѣ[На этом слове кончается пропуск в Я.] или кто слыша своего пастыра. Первопорожденный пастырь разыидутся овца, то кому честь довліеть и кто сея побѣды побѣдникь явится?». И рѣша ему литовским князі: «Мы мнимамы, яко живъ есть, но уязвенъ велми, егда во трупіхь мертвыхъ будет». А иный рече: «Азъ его видіхь пятого часа кріпко // биющася палицею своею». Иный рече: «Азъ послі того видіхь с четырми печеніги, належат ему велми, он же 31крепко бияшеся с ними31.[31–31 Доб. по Т. Е, Я, У нет.] Нікто юноша князь, именем Стефанъ, новасилский князь, и тот рече: «Азъ видixъ его пред твоим приходомъ, піша, идуща с побоища, уязвенна велми. Того ради не многохъ ему помощи — гоним треми татарины, но милостию Божиею едва от нихъ спасохся, а много от нихъ пострадахъ, извістно видіте».

32Князъ же Володимер Андрдевич рече32[32–32 Доб. по У. Е, Я нет.]: «Братия и друзи, кто обрящетъ живаго брата моего, то поистинні во первыхъ будетъ во насъ». Расчителие же отроци разсунушася по великому грозному побоищу, ищуще и побідителя. Овыи е наяхаша Михаила Адріевича Бренника, убитаго во приволоці великого князя и в шолому; иныи же наяхаша князя Феодора Семеновича Білоозерского, чающе вел(икого) князя, занеже приличенъ бяше ему.

Два же воина уклонишася на десную страну дуброві, единъ именем Федоръ Саборъ, а другий Григорей Холопищевъ, родомъ косторомичю. Мало ж πoixaвъ с побоища и наехавъ великого князя, бита велми, отдыхающу ему под сінию березовою, сеченою.[Испр. по У. Е, Я сѣченаго.] И видівше его, спадше с коней и поклонишася ему. Саборъ же скоро возвратися повідати князю Володимеру. И рече: «Великий князь Димитрий Ивановичъ царствуетъ во віки!». Все же князі и воеводы слышавше таковую радость, и скоро скочиша на конехъ своихъ и приидоша и падоша на ногу его и пролияша слезы своя, и глаголаша: «Радуйся, нашъ древный Ярославе, новый Александре, радуйся світило Руское земли и пастыру добрый заблуждшимъ овцамъ, //л. 310, об. побідителю врагомъ сымъ. Ея же побіды тобі честь довліеть». Князь же великий едва рече: «Что есть, братие, поведайте ми». Рече же князь Володимеръ: «По милости Божой и пречистой его Матери и молитвами сород- никъ нашихъ святыхъ мученикъ Бориса и Гліба и молением рускаго святителя Петра[Е, Я на поле святый Петръ митрополит киевский преставися року 1325.] и пособника нашего вооружителя Сергия, тѣх всѣхь враги наши побіжденны святыхъ молитвами, мы же спасохомся».

Князь же великий, слышавъ та словеса, и рече: «Сей день, его же сотвори Господь, возрадуемся и возвеселимся, во н». И паки рече: «Сей день Господень радуйтеся, людие! Велий еси, Господи, и чюдна діла твоя: вечеръ водворится плачъ и заутра радость!». И паки рече: «Хвалю[Испр. по У. Е хваю.] тя, Господи Боже мой, и почитаю имя твое святое». И паки: «Иже не далъ еси иному языку похвалитися, иже на мя умножишася. Но суди, Господи, по неправді их. Аз же во віки уповаю на тя!». И приведоша ему конь, и всідь, и ехавъ на побоище, и видів войско многихъ побито, а четверицею убито много поганых. Обратися князь великий к Волынцю и рече: «Воистинну, Димитрий, не ложна есть примета твоя, подобаетъ бо ти всегда воеводою быти».

И нача князь великий и з братомъ своимъ княземь Володимеромъ и со старшими князи ездити по великому грозному побоищу, сердцемъ крычаще и слезами мыяся. Наехалъ мѣсто, где лежать осмъ князей бѣлоозерскихъ вкупѣ побиты суть; толми бо напрасно бишася, яко единъ единаго ради умирает. Ту жъ и близь лежитъ Микулъ Василиевичь. Над ними же стоялъ многодаровитый государь и князь великий, //л. 311 над любезными рабы, и нача плакатися и глаголати: «Братия моя и князи, сынове рустии, аще имате дерзновение у Господа, помолитеся о нас, вѣмъ бо азъ, яко послушаетъ васъ Богъ, да паки о насъ молитеся да въкупѣ с вами будемъ».

Прииде на иное мѣсто и наеха своего наперстника Михаила Андреевича Бренника, близъ его твердый стражъ Семенъ Меликъ. Близъ же и Тимофей Валуевичъ убиенъ бысть. Над ними же ставъ князь великий, и рече: «Братия моя возлюбленная, моего ради образа убиенны бысте. Кто бо таковый рабъ можетъ господину служите, яко мене ради самого мысленно на смерть поехавъ? Истинному[Я истино.] древнему[На этом оканчивается список Я.] явися подобенъ, иже бѣ от полку Дария Перскаго, и он тако творить». Лежащу ту Мелику, и рече князь великий: «О крепкий мой сторожу, и твердо пасомы есмы от тебе». Прииде же на ино мѣсто, видѣвъ Пересвѣта чернца и близъ его нарочита богатыра Григория Капустина. И обратився князь великий и рече: «Видите, братие, своего починалника Пересвѣта, той бо победи подобна себѣ, наеде печенѣга, от него же было пити всемъ горкую чашу».