Второму фрагменту Сказания Летописной редакции предшествует позднейшая вставка, которая сближает ее с Пространной редакцией Задонщины («и выехали посадники из Великого Новагорода, а с ними 7000 к великому князю на помочь»). Вставочный характер фразы признают В. П. Адрианова-Перетц и В. Ф. Ржига, не включая ее в свои реконструкции текста Задонщины.[Л. А. Дмитриев считает, что «в первоначальном тексте памятника о новгородцах ничего не говорилось, но существовало какое-то устное предание» об их участии в битве на Куликовом поле, которое и попало в Задонщину и в Сказание (Дмитриев Л. А. Сказание о Мамаевом побоище. С. 143).] В Лондонском списке Летописной редакции Сказания текста о новгородцах нет.[ПСРЛ. М.; Л., 1959. Т. 26. С. 331.] Поэтому Л. А. Дмитриев считает, что он представляет собою вставку «вторичного характера», сделанную в поздний вид Летописной редакции.[Дмитриев. Вставки из «Задонщины». С. 419.] Вопрос не вполне ясен. Возможно, перед нами просто пропуск в Лондонском списке.
Третий эпизод относится к выезду рати из Москвы:
Сказание:[Повести. С. 54, 89, 129.]
(Князь же великий въступив в златое свое стремя)[Так в Летописной редакции и Лондонском списке (ПСРЛ. Т. 26. С. 333). В списке ГПБ, О.IV.22 Основной группы нет, в Печатной: «Князь же великий… вступи во златокованное стремя». В Распространенной редакции: «ступи в свое златое стремя». Рум. 378: «Князь же велики Дмитрей Иванович вступи в златокованное свое стремя и всяде…» (л. 95).]… взыде[В Лондонском списке «сед» (ПСРЛ. Т. 26. С. 333).] на избранный свой конь, и вси князи и воеводы вседоша на коня своа.
Солнце ему на въстоце ясно сиаеть, путь ему поведаеть. Уже бо тогда, аки соколи урвашася от златых колодиць[В Летописной редакции и Лондонском списке вместо последующего текста: «а то рвахуся князи белозерские из камена града Москвы, выехали своим полком», в Печатной группе: «выехали князи белозерскии ис каменна града Москвы с своим полком», в Распространенной редакции: «ис каменнаго града Москвы виихали князи белозерстии особно своим полком». Рум. 378: «ис каменна града Москвы, а князи белозерсти особ своимя полки выехали» (л. 95).] ис камена града Москвы и възлетеша под синиа небеса и възгремеша своими златыми колоколы и хотять ударитися на многыа стада лебедины и гусины. То, брате, не соколи вылетели ис каменна града Москвы, то выехали русскыа удалци с своим государем… Князи же белозерьскые особь своим плъком выехали.
Краткая редакция:
Тогда же соколии кречати, белозерские ястреби позвонять своими злачеными колоколци{л. 126}.
Тогда же князь великыйДмитрей Иванович ступи во свое златое стремя, всед на свойборзый конь, приимая копие в правую руку. Солнце ему на встоцесемтября 8 в среду на Рожество пресвятыя Богородица ясносветить, путь ему поведаеть, Борис, Глеб молитву творять за сродники свои {л. 126 об.}.
Пространная редакция:
А уже соколы, белозерския ястребы рвахуся от златых колодец ис каме/таго града Москвы, возлетеша под сшши небеса, возгремеша золочеными колоколына быстром Дону.[С далее: «хотят ударити на многие стады гусиныя и на лебединыя, а богатыри, руския удалцы, хотят ударити на великия силы поганого царя Мамая» {л. 38 об.}.]
Тогда князь великый въступи в златое стремя, взем свой меч в правую руку свою, помоляся Богу и пресвятий Богородицы. Солнце ему яснона въстоцы сияет,[У далее: «и путь поведает», в С — «путь поведает».] а Борис и Глеб молитву воздает за сродникы {л. 218 об.}.
Первоначальный текст о выезде князей (не осложненный еще соколами и ястребами) читается в Летописной (и Распространенной) редакции «князь же великий въступив в златое свое стремя и седе на любезный свой конь»[Повести. С. 89.] (в Основной редакции «взыде на избранный свой конь»). Этот текст соответствует списку К-Б (в И1, У, С нет слов о коне).[Н. С. Демкова считает, что в данном случае упоминание о коне в К-Б появилось в результате обращения составителя этого списка к Сказанию {Демкова. Заимствования из «Задонщины». С. 448). По Л. А. Дмитриеву, слова о коне (общие в К-Б и Сказании) «сохранили более близкое к первоначальному виду „Задонщины“ чтение». Впрочем, допускает он возможность случайного совпадения ввиду широкого употребления в древнерусской письменности формулы «всесть на конь» {Дмитриев. Вставки из «Задонщины». С. 397).]
В другом сходном тексте Основной редакции сходство с К-Б еще ярче: «и всяде на избранной свой конь и взем копие свое» (в Летописной редакции вместо этого текста: «приим конь свой»).[Повести. С. 67.] «Копье» есть только в К-Б. К первоначальному тексту Сказания, возможно, относится фраза «путь же ему поведают сродника его Борис и Глеб» (Забелинский список),[Повести. С. 178.] имеющаяся во всех списках Задонщины. Забелинский список, как показал М. Н. Тихомиров, в ряде случаев сохранил черты первоначального текста Сказания о Мамаевом побоище.
В эпизоде можно обнаружить и несомненные следы близости со списками С, И1 Задонщины, объясняющиеся влиянием на них Сказания («рвахуся», «возгремеша»).[См.: Królik. S. 60, 61.] Весь фрагмент (особенно связь соколов с князьями белозерскими) сравнительно с Задонщиной, как предполагал С. К. Шамбинаго,[Шамбинаго. Повести. С. 106–107.] вторичного происхождения. Вероятно, фрагмент в первоначальной редакции Сказания начинался словами «князь же великий въступив в златое свое стремя» (т. е. как в Летописной редакции).[Повести. С. 89.] Этот текст есть в Задонщине.
Четвертый фрагмент Сказания говорит об унынии Русской земли после Калкской битвы:
Сказание:[Повести. С. 55. В Распространенной редакции: «и от тоа бо Калскиа рати до Мамаева побоища лет 157. И оттоля Рускаа земля унила» (с. 129). В Летописной редакции вставлено еще: «от Батыя до Кальския рати и до Мамаева побоища лет 158» (с. 89). В Печатной группе: «От Калкинского побоища до Мамаевы рати 160 лет… От тое бо рати Руская земля уныла». В Лондонском списке: «от Кальския рати до Мамаева побоища (ле)т 100 и 60» (ПСРЛ. Т. 26. С. 333).]
От тоа бо галадцкыа беды и великого побоища татарского и Мамаева побоища и ныне еще Рускаа земля уныла.
Краткая редакция:
От тоярати и до Мамаева побоища {л. 123}.
Пространная редакция:
От Калагъскиярати до Мамаева побоища лет 160 {л. 216}.
Слова «от тоа» в Основной редакции Сказания ближе к К-Б, хотя упоминание о Калкской битве есть только в Пространной Задонщине.
Пятый фрагмент рисует выезд князя Владимира Серпуховского:
Сказание: [Повести. С. 56, 130. В Летописной редакции: «то ни гром, ни ветр, но стук стучит и гром гремит по зоре по ранней: возится князь Володимер Ондреевич реку Москву» (с. 90). В Печатной группе: «Не стук стучит, не гром гремит, по зоре стучат и гремят русские удалцы». В Лондонском списке: «то не гром гремит на зоре ранней, то князь Володимер возится реку» (ПСРЛ. Т. 26. С. 333).]
Ужо бо, братие, стук стучить и гром гремить по ранней зоре, князь Владимер Андреевичь Москву-реку перевозится…
Краткая редакция:
Уже бо стук стучить и гром гремить рано пред зорею. То ти не стук стучить, ни громь гремить, князь Володимер Ондреевич ведет вой свои, сторожевыя полкы быстрому Дону… {л. 126–126 об.}.
Пространная редакция:
Что шумит, что гримит рано пред зарями? Князь Владимер полкы[В ркп.: пакы.] уставливает и пребирает и ведет к Дону великому. И молвяше брату своему: «Князь Дмитрей, не ослабляй, князь великый, татаром. Поганый поля наступают, отъимають отчину нашу»… {л. 218 об.}.
Текст Основной редакции близок к К-Б («ужо бо, братие, стук стучить и гром гремить по ранней зоре») и далек от И1 и сходных списков.
Отсюда заключаем: эпический эпизод читался первоначально в К-Б, затем попал в Сказание, а потом из редакции, близкой к Летописной, попал в протограф Пространной редакции Задонщины.
Л. А. Дмитриев отрицает обязательность «особой близости» К-Б со Сказанием на том основании, что во втором фрагменте Сказания употреблен сходный оборот («ту же, братие, стук стучит и аки гром гремит»), и усматривает в пятом фрагменте «самоповторение или же перенесение в рассматриваемый пассаж сходной по смыслу фразы из другого места „Задонщины“».[Дмитриев. Вставки из «Задонщины». С. 404.] Оба допущения невозможны, ибо текст Сказания тесно связан с К-Б. В обоих случаях: а) начинается с наречия «Уже бо» (а не с «ту же», как во втором фрагменте Сказания); б) упоминается «по ранней заре» («рано перед зорею», а не «пред зарями», как в Пространной редакции); в) говорится о Владимире Серпуховском.