Фрагмент № 4. Обращение Игоря к воинам.
Слово:
Тогда Игорь възрѣ на светлое солнце и видѣ отъ него тьмою вся своя воя прикрыты. И речеИгорь къ дружинѣ своей: «Братие и дружино! Луцежъ бы потяту быти, неже полонену быти. А всядемъ, братие, на свои бръзыя комони, да позримъсинего Дону».Спала князю умь похоти, и жалость ему знамение заступи, искусити Дону великаго. «Хощу бо, — рече, — копиеприломити конецьполя Половецкаго съ вами, русици. Хощу главу свою приложити,[Возможно, слово «приложити» — описка (вместо «положити»).] а любо испиши шеломомь Дону».
Задонщина:
И речеПересвет чернец (ТакУ. И1 четырех слов чет)великому князю Дмитрию Ивановичу : « Лучебы нам(ТакУ, С. И1 нет)посеченым (У понятым) быть, нежели (ТакУ, С. И1 вместо последних двух слов:пасти, а не) полоняным быти (ТакУ, С. И1 въспети) от поганых»…
Те бо суть сынове храбрии, родишася в ратное время, под трубами повити (Испр. по С.И1 вместо семи слов:кречати в ратном времени, ведоми полковидцы под трубами и С родишася в ратное време под трубами нечистых), под шеломами возлелияны, конец копиявскормлены (Испр. И1 нет трех слов. Скочаны коней воскормлены)…
…сами сядем на борзыя своя комони, посмотримбыстрого Дону, сопием шеломомводы (ТакС. И2, У последних трех слов нет),испытаем мечев своих…
…хотятсилно главы своя положитиза землю за Рускую (ТакУ, С. И1 последних четырех слов нет).
Увидев дурное «знамение» («тьмою вся своя воя прикрыты»), Игорь обращается к своей дружине с призывом, несмотря ни на что, продолжать задуманный поход. Все это вполне логично. Но вот при чем тут фраза: «Луце жъ бы потяту быти, неже полонену быти», совпадающая со словами Пересвета в Пространной Задонщине, где текст более поздний, чем в Краткой (Задонщина, фрагмент № 17)? Ведь князь сам решил начать поход против половцев, и не о плене ему, казалось, надо было думать.[Черных П. Я. О выражении «за шеломянем» в «Слове о полку Игореве»//Учен. зап. Ярославск. гос. пед. ин-та. 1944. Вып. 1. С. 56.] Мало того, Игорь призвал воинов лучше погибнуть, чем попасть в плен, а потом как он сам, так и многие его воины оказались в плену. Такое несоответствие[На это обратил внимание М. И. Успенский (ИРЛИ, ф. Успенского, д. 38). Видя отмеченное выше несоответствие, Б. А. Рыбаков считает, что фраза о плене имела в виду ситуацию в первые дни похода («Ясно, что речь идет не о том плене, который стал жребием русских на Каяле, а о какой-то возможности плена здесь, на Донце, где произносилась эта несколько высокопарная фраза». Рыбаков. «Слово» и современники. С. 239). Но это построение не меняет сути дела: русские воины все равно попали в полон, несмотря на выспреннюю фразу Игоря. (Д. С. Лихачев иначе понимал это место: «Лучше ведь зарубленным быть (в битве), чем плененным (бесславно дома)». Лихачев. Слово-1982. С. 54.)] можно объяснить только тем, что автор Слова построил обращение Игоря по имевшемуся в его распоряжении литературному материалу (Задонщина) и не согласовал его с художественной логикой произведения.
Призывы, обращенные к воинам, хорошо известны литературе разных времен. Но никогда они не вступают в разительное противоречие с поведением героя. Так, Святослав, обращаясь к воям, говорил: «не посрамим земли Руские, но ляземы костью ту и мертьвы бо сорома не имаеть, аще ли побегнем, то срам нам». В результате сечи «одоле Святослав».[ПСРЛ. Т. 2. Стб. 58.] Когда в 1150 г. Изяслав решил дать бой в трудных условиях своему противнику, он произнес: «Луче, братье, измрем еде, нежели сесь сором възмем на ся».[ПСРЛ. Т. 2. Стб. 401.] Тогда «кияне» заявили: «поиде, княже, прочь», покинули Изяслава, чем вынудили князя отказаться от борьбы с Владимиром. Резкое несоответствие слов Игоря результатам его похода могло быть продиктовано стремлением автора показать легкомыслие князя. Однако весь тон оценки ратного подвига князя противоречит этому допущению. Дело, следовательно, не в самой формуле обращения Игоря к воинам, а в ее несогласованности с реальной судьбою новгород-северского князя. Ведь пред нами не хроника, фиксирующая реальные события, а художественное произведение, написанное по единому замыслу. В контексте же Задонщины все ясно: поход Дмитрия вынужденный, на Русь надвинулись полки Мамая, и, если от них не защитить землю, народ будет полонен. Инок-воин Пересвет действительно предпочел гибель со славой бесславному плену. Все совершенно естественно. Дальнейшее исследование покажет, связана ли речь князя Игоря в Слове с изменением представлений о плене, происшедшим со времени создания Задонщины, или нет.
Призыв Игоря можно сравнить с репликой Пересвета из Краткой редакции, чтобы убедиться в разнице отношения двух авторов к своим героям. Пересвет, поскакивая «на вещем сивце», говорит, что лучше «навергнуться на свои мечи», т. е. погибнуть от своих рук, чем «от поганых положеным пасти». Но самоубийство отнюдь не соответствовало христианскому мироощущению, и поэтому Ослябя отвечает герою: «Уже, брате, вижю раны на сердци твоемь тяжки. Уже твоей главе пасти на сырую землю». Так и произошло: Пересвет погиб на поединке. В диалоге Пересвета и Осляби присутствует тот авторский корректив к словам героя, которого нет в Песни о походе Игоря, где есть другое необъяснимое расхождение между словом и делом героя.
Выражение Задонщины «главы своя положити» гораздо более правильно передает образ, чем «главу свою приложите» Слова.
Л. В. Черепнин обратил внимание на то, что целью военной экспедиции 1185 г., по Слову, было очищение Дона от половцев.[Черепнин Л. В. Слово о полку Игореве как памятник публицистики XII в. (рукопись). С. 6–8.] Тринадцать раз в произведении говорится о желании князя «испити шеломом Дон» и даже о том, что битва происходила «на реце на Каяле, у Дону великого». Однако на Дону происходила Куликовская битва 1380 г., а сражение при Каяле, судя по летописным данным, тонко интерпретированным К. В. Кудряшовым, разыгралось в районе Донца, т. е. вдали от течения Дона.[Кудряшов К. В. 1) «Слово о полку Игореве» в историко-географическом освещении//«Слово о полку Игореве». М., 1947. С. 43–94; 2) Половецкая степь. С. 42–90; 3) Еще раз к вопросу о пути Игоря в Половецкую степь//ТОДРЛ. М.; Л., 1958. Т. 14. С. 49–60. Подробнее см. главу III настоящего исследования.] Перед нами, таким образом, еще одна неточность, происшедшая от перенесения географических данных Задонщины в Слово.
Фрагмент № 5. Обращение к соловью.
Слово:
О Бояне, соловиюстараго времени! Абы ты сиа плъкы ущекоталь, скача, славию, по мыслену древу, летаяумомъ подъ облакы, спивая (в изд.:свивая) славыобаполы сего времени, рища въ тропу Трояню чресъ поля на горы.
Задонщина:
О, соловей, летьняа птица, чтобы ты соловей выщекотализ земли Литовской сиа (Испр.И1 вместо двух слов: той всей, И, У Литовской) дву братов Олгердовичев… Боян…пояше князем руским славу (ТакУ. И1 славы)… птицы (Так С.И1 птица их крилати. У птицы крылати) под облакы летають…
Начав рассказывать о выступлении Игоря в поход, автор Слова совершенно неожиданно для читателя возвращается к Бояну — «соловью», певцу старых князей, предлагая ему «ущекотать» «сиа плъкы». В Задонщине соловей и жаворонок— верные друзья автора. Первый должен воспеть славу князю Дмитрию, а второй призвать Ольгердовичей на помощь великому князю из Литовской земли.
В данном случае текст Задонщины понятен: соловей должен «выщекотать» (этот термин есть в фольклоре),[ «Стала тут сорока выщекатывать» (Гильфердинг А. Онежские былины. 4-е изд. М.; Л., 1949. Т. 1. С. 128).] вызвать княжичей для участия в борьбе с татарами. По Слову, соловей-Боян должен «ущекотать» (воспеть?)[По Р. О. Якобсону, первичной была форма «въщекотал», т. е. «воспел соловьиным щекотом». Он сравнивает ее с «вощекотал славу» по списку Ундольского Задонщины (Jakobson R. Ущекоталь скача//Selected Writings. P. 603). Но это чтение — индивидуальное, особенность списка, в отличие от «выщекотал» К-Б, И1 и С.] полки Игоря (подобная форма отсутствует в других дошедших до нас памятниках). Хотя поэтическая красота обращения к соловью расцвела новыми оттенками, смысл его усложнился.