Слово о полку Игореве
ТЕКСТ
Не лѣпо ли ны бяшетъ, братие,
начяти[2] старыми словесы{3}
трудныхъ повѣстий{4} о пълку[3] Игоревѣ,
Игоря Святъславлича?[4]
Начати же ся тъй[5]{5} пѣсни
по былинамь[6] сего времени,
а не по замышлению Бояню.
Боянъ{6} бо вѣщий,{7}
аще кому хотяше пѣснь[7] творити,
то растѣкашется[8] мыслию по древу,{8}
сѣрымъ вълкомъ[9] по земли,
шизымъ орломъ подъ облакы.{9}
Помняшеть[10] бо, рече,[11]
първыхъ[12] временъ усобицѣ.
Тогда пущашеть 10[13] соколовь[14] на стадо лебедѣй:[15]
которыи[16] дотечаше,
та преди пѣснь[17] пояше{10}
старому Ярославу,{11}[18]
храброму Мстиславу,
иже зарѣза Редедю предъ пълкы[19] касожьскыми,{12}[20]
красному Романови Святъславличю.{13}
Боянъ же, братие, не 10[21] соколовь[22]
на стадо лебедѣй[23] пущаше,
нъ своя вѣщиа пръсты
на живая струны въскладаше;{14}
они же сами княземъ славу рокотаху.
Почнемъ же, братие, повѣсть сию
отъ стараго Владимера до нынѣшняго Игоря,{15}
иже истягну умь[24] крѣпостию своею{16}
и поостри сердца своего мужествомъ;{17}
наплънився[25] ратнаго духа,{18}
наведе своя храбрыя плъкы[26]
на землю Половѣцькую[27]
за землю Руськую.
Тогда Игорь възрѣ
на свѣтлое солнце
и видѣ отъ него тьмою
вся своя воя прикрыты.{19}
И рече Игорь
къ дружинѣ своей:
„Братие
и дружино!
Луце жъ бы потяту быти,
неже полонену быти;{20}
а всядемъ, братие,
на свои{21} бръзыя[28] комони,{22}
да позримъ
синего Дону“.{23}
Спалъ[29] князю умь[30]
похоти
и жалость ему знамение заступи
искусити Дону великаго.
„Хощу бо, — рече, — копие приломити{24}
конець поля Половецкаго,{25}[31]
съ вами, русици, хощу главу свою приложити,
а любо испити шеломомь Дону{26}“.
О Бояне, соловию стараго[32] времени!
Абы ты сиа плъкы[33] ущекоталъ,
скача, славию, по мыслену древу,
летая умомъ[34] подъ облакы,
свивая славы оба полы сего времени,{27}
рища въ тропу Трояню{28}
чресъ поля на горы.
Пѣти было пѣснь[35] Игореви,
того[36] внуку:{29}
„Не буря соколы занесе
чрезъ поля широкая, —
галици стады бѣжать
къ Дону великому“.
Чи ли въспѣти было,
вѣщей Бояне,
Велесовь[37] внуче:{30}
„Комони ржуть за Сулою,{31} —
звенить слава въ Кыевѣ;{32}
трубы трубять{33} въ Новѣградѣ,{34} —
стоять стязи въ Путивлѣ!{35}“.
Игорь ждетъ мила брата Всеволода.{36}
И рече[38] ему буй туръ{37} Всеволодъ:
„Одинъ братъ,
одинъ[39] свѣтъ свѣтлый —
ты, Игорю!
оба есвѣ Святъславличя!
Сѣдлай, брате,
свои бръзыи[40] комони,
а мои ти готови,{38}
осѣдлани у Курьска{39} напереди.{40}
А мои ти куряни свѣдоми къмети:{41}[41]
подъ трубами повити,
подъ шеломы възлѣлѣяни,{42}[42]
конець копия въскръмлени,
пути имь[43] вѣдоми,
яругы имъ[44] знаеми,
луци у нихъ напряжени,{43}
тули отворени,
сабли изъострени;[45]
сами скачють,[46] акы сѣрыи влъци[47] въ полѣ,
ищучи себе[48] чти, а князю славѣ“.{44}
~ 1 ~