Теперь хотел было я замолчать и уже более не продолжать беседы, но, чтоб вы не подумали, что сказанное мною сказано наобум, и уверились, что я поведал из знания, приобретенного опытами, соделываюсь как бы несмысленным121, продолжая слово. Господь, слышащий произносимое мною, знает чистоту сердечного намерения моего, что я не ради себя, а ради любви вашей и вашего назидания начинаю поведание о известных мне по опыту демонских кознодействиях. Сколько раз демоны называли меня блаженным, а я проклинал их во имя Господа! Сколько раз они предвозвещали мне прибыль воды в реке, а я отвечал им: “Какое вам дело до этого?” Однажды они приступили ко мне грозно, в подобии воинов, вооруженных разным оружием, намереваясь изрубить меня. В другой раз они, приняв вид лошадей, зверей и змей, наполнили дом мой. Тогда я повторял изречение псалма: Сии на колесницах, и сии на конех: мы же во имя Господа Бога нашего призовем122. В то время как я молился таким образом, Господь прогнал их.
Однажды в ночное время они пришли ко мне, произведя привидение света и говоря: “Антоний! Мы пришли к тебе и принесли свет”; я, закрыв глаза, начал молиться, и немедленно угас свет нечестивых. Чрез несколько месяцев они пришли, воспевая псалмы и произнося изречения из Священного Писания; аз же яко глух не слышах123. Случилось, что они поколебали мое жилище; я, не смутившись, пребывал в молитве. После этого они опять приходили, с стукотнею, свистом и плясанием; но увидя, что я молюсь и лежа совершаю умом псалмопение, они тотчас начали плакать и рыдать, как лишившиеся сил, а я воссылал славословие Господу, обуздавшему и извратившему их дерзость и свирепство.
Однажды демон явился мне в привидении необыкновенной величины и осмелился сказать: “Я — Божия сила, я — Божие провидение: могу даровать тебе благо; чего ты хочешь?” Но я, призвав имя Христа, дунул на него и покусился подвергнуть его побоям; на самом деле представилось мне, что я подверг его побоям!124 Тотчас этот великан, со всеми его демонами, исчез. Однажды, в то время как я постился, диавол пришел ко мне, приняв на себя образ монаха; он как бы держал в руках хлебы и сделал мне следующее предложение: “Прекрати великое пощение твое и вкуси пищи, потому что ты — человек и подвергаешься опасности впасть в болезнь”. Поняв лукавство его, я встал на молитву; не вынесши этого, он исчез и в подобии дыма проник сквозь дверь.
Сколько раз диавол представлял мне в пустыне привидение золота с тем, чтоб я хотя прикоснулся к нему или поглядел на него! Но я прибегал к оружию псалмопения, и привидение пропадало. Многократно они жестоко били меня и покрывал ранами; но я восклицал: “Ничто не отлучит меня от любви Христовой”125. Тогда они кидались друг на друга и поражали друг друга. Но я укрощал и прогонял их; совершал это Господь, сказавший: видех сатану яко молнию с небесе спадша126.
Чада мои! Помня изречение апостола, преобразих сия на себе127, чтоб вы научились не упадать духом, протекая поприще подвижничества, и не устрашиться привидений диавола и его демонов.
Поведал я это, как несмысленный, выслушайте же и следующее, чтоб проводить вам жительство без страха и преткновения. Веруйте моему нелживому сказанию. Однажды кто-то постучался в дверь моего уединенного жилища. Я вышел: предо мною стоял исполин высочайшего роста. Я спросил его:
— Кто ты?
— Я — сатана, — отвечал он.
Опять спросил я:
— Для чего пришел ты сюда?
Он отвечал:
— Напрасно обвиняют меня монахи и все христиане! Напрасно не перестают ни на час проклинать меня.
Я сказал ему:
— Они делают это потому, что ты преследуешь их и не даешь им спокойствия.
— Не я, — возразил он на это, — но они сами смущают себя, а я окончательно потерял всю силу. Неужели они не читают: Врагу оскудеша оружия в конец, и грады разрушил еси128? В моем владении не осталось никакого места, ни страны, ни города. Повсюду принято христианство, а ныне и пустыни наполнились монахами. Пусть они наблюдают за собою и не обвиняют меня напрасно.
124
Человек при видении духов — так как это состояние находится вне обычного порядка — не может тотчас дать себе верного отчета, совершается ли видимое им на самом деле, или это — только видение. См.: Деян. 12, 9.